Беверли Кендалл - Ловушка 0.5

Будучи беременной я не верила, что смогу полюбить её больше, чем уже любила, но сейчас, когда она в моих руках, я упиваюсь её видом, и эта любовь возрастает в геометрической прогрессии. Растягивается. До бесконечности.

Пятнадцать минут спустя — после того, как медсестра помогает мне выбраться из кресла-каталки и лечь в постель, — мама и Диана врываются в палату. И когда я говорю «врываются» — именно это я и имею в виду. В целях самосохранения Эрин незамедлительно сдаёт Брианну в протянутые руки бабушки. Диане остаётся ждать своей очереди, когда она сможет взять на руки племянницу.

С трудом оторвав взгляд от внучки, мама впивается взглядом в меня.

— Как мой ребёнок?

Она говорит обо мне.

— Хочу спать. Счастлива. Благодарна. Влюблена, — отвечаю я тихо.

— Конечно, — отзывается она с улыбкой изобилующей гордостью и любовью, когда смотрит на меня. — Ох, Рита и Трент уже в дороге. Они должны быть с минуты на минуты, — добавляет мама, переводя внимание обратно к внучке.

Рита — это мама Трента, они всю неделю ждали звонка . Не могу дождаться, когда познакомлю их с дочерью.

Господи, у меня родилась дочь.

У нас с Митчем родилась дочь.

Комок от эмоций формируется в голове, отчего становится трудно глотать. Слёзы жалят глаза изнутри, и я яростно моргаю, чтобы их удержать. Мне позволены слёзы счастья, а не печали, и сейчас и те, и те борются за превосходство.

Когда у меня получается прояснить и сфокусировать взгляд, Диана глядит прямо на меня. Как будто знает, что я думаю о Митче и чего хочу, но боюсь её спросить.

Она подходит ко мне, озабоченность омрачает радость и счастье на её лице.

— Она просто красавица, — в её голосе таится печаль.

— Да, — соглашаюсь я сдавленным голосом.

— Ты будешь замечательной матерью, — произносит она, повторяя слова, которые говорила мне несколько месяцев назад.

— Надеюсь. — Я пытаюсь улыбнуться и подавить отчаянное желание спросить её о Митче.

Знает ли он? Приедет ли? До сегодняшнего дня я не осознавала, как сильно в тайне питала эту надежду.

В любом случая, я, наверное, прозрачная как стекло, потому что её зелёные глаза отражают сочувствие и сожаление, когда она шепчет мне едва слышным голосом:

— Я позвонила и сказала ему, что ты рожаешь.

Дыхание прерывается, сердце колотится о грудную клетку. Спустя несколько секунд, я вынуждаю себя вдохнуть, в то время как боль с невыносимой силой разрушает мои внутренности.

Я ненавижу себя за этот вопрос, но знаю, что она не ответит мне, если я сама не спрошу.

— Что он ответил?

Слёзы блестят в её глазах. Слёзы жалости.

Она медленно качает головой, волнистыми волосами мягко шелестя по кремовой блузке.

Если сейчас заплачу, я превращу то, что должно стать самым счастливым моментом в моей жизни в горечь и печаль.

Я оглядываю комнату, смотрю на главных женщин своей жизни, женщин, которые так много значат для меня. Потом смотрю на любовь всей моей жизни, мою дочь, и понимаю, что должна быть сильной ради неё. Я должна быть сильной ради себя.

Я перевожу дыхание и беру руку Дианы в свою.

— Ничего страшного. У меня всё будет хорошо. У нас с Брианной всё будет хорошо.

Диана судорожно вздыхает, наклоняется и обнимает меня, не забывая о внутривенной трубке, всё ещё подсоединённой к моей правой руке.

— Конечно, будет, милая. И я всегда буду рядом с вами. Где бы ты ни захотела. Пожалуйста, не забывай об этом.

— Не забуду.

После продолжительных объятий, на которые украдкой поглядывали моя мама и лучшая подруга, Диана отпускает меня и объявляет:

— Кажется, придётся боем брать племянницу у твоей мамы.

Её заявление вызывает ожидаемый смех. Мама неохотно передаёт внучку Диане и отходит ко мне.

— Ты в порядке, милая? — спрашивает он, ласково обнимая руками моё лицо.

У меня выходит только кивнуть, слова тонут под угрожающими хлынуть слезами.

— Я здесь, с тобой, милая. Я здесь, с тобой.

Крики Брианны спасают меня от ужасных рыданий.

— Я знаю, сладкая, — ласково обращается Диана к племяннице, огибая кровать и неся её ко мне. — Ты хочешь к мамочке.

После того, как дочь возвращается ко мне на руки, и я чувствую её крошечное тельце своим, меня снова переполняет настолько глубокой любовью, что я сдаюсь и даю слезам пролиться. Вот оно — смешение радости и боли.

Брианна. Она всё для меня. И мы вдвоём, вместе, пройдём через это. Без Митча.

Опустив взгляд на прекрасную малышку, что держит своей крошечной рукой не только мой палец, но и сердце, я знаю, что должна оставить прошлое позади, как бы это ни было больно.