Л Шен - Непокорный

Я медленно вышла из кабинета директора навстречу палящей жаре Южной Калифорнии. Гнев, унижение и ненависть к себе покрывает каждый дюйм моей души, образуя сгусток крайнего отчаяния, от которого я так пыталась избавиться.

Достигнуть. Самого. Дна.

Я только что узнала, что средняя школа «Всех Святых» не собирается продлевать мой контракт учителя на следующий год, если я не соберу всё своё дерьмо в кучку и каким-то волшебным образом не превращу своих учеников во внимательных существ. Директор Фоллоуил сказала, что я показала нулевой авторитет, что занятия по литературе, которые я вела, отставали по всем показателям. Чтобы подлить масла в огонь, в тот же день я узнала, что меня собирались выгнать из квартиры в конце месяца. Владелец решил устроить реконструкцию и въехать обратно.

К тому же, свидание вслепую, которое я устроила через сомнительный сайт знакомств: он просто прислал мне сообщение, что не сможет прийти, потому что мама не даст ему машину на этот вечер.

Ему двадцать шесть.

Как и мне.

Но привередливость — это роскошь для женщины, которая не видела настоящий член уже четыре года.

А на самом деле, кроме нескольких скоротечных интрижек, у меня никогда не было отношений. Совсем. Ни с кем. Балет всегда был на первом месте. Превыше мужчин, и меня самой. Какое-то время я думала, что этого достаточно. До тех пор, пока это не произошло.

Когда всё пошло не так?

Я скажу вам, когда… лето две тысячи девятого. Меня приняли в Джульярд, и я была полна надежд осуществить свою мечту и стать профессиональной балериной. Видите, это то, на что я положила всю свою жизнь. Мои родители вынуждены были взять ссуду, чтобы я могла прокладывать себе дорогу на танцевальных конкурсах. Бойфренды считались нежелательным отвлечением внимания, и я была сосредоточена только на том, чтобы стать примой и присоединиться к Большому.

Танец был моим кислородом.

Когда я распрощалась со своей семьёй и помахала им из охраняемой зоны аэропорта, они пожелали мне сломать ногу. Через три недели после начала моего первого семестра в Джульярде я в буквальном смысле сделала это. Сломала её по глупой случайности на эскалаторе в метро.

Это не только разрушило мою карьеру, мечты и планы на будущее, но ещё заставило меня вернуться в Южную Калифорнию. После года уныния, жалости к самой себе и создания устойчивых отношений со своим первым (и последним) бойфрендом — чуваком по имени «Джек Дэниелс» — мои родители убедили меня стать преподавателем. Моя мама — учитель. Мой отец — учитель. Мой старший брат — учитель. Им нравилось преподавать.

Я ненавижу преподавание.

Это был мой первый, — а если судить по моим достижениям, то и последний, — год в школе «Всех Святых» в Тодос-Сантос, Калифорния. Директор Фоллоуил была одной из самых влиятельных женщин в городе. Эта безупречная сучка была грозной. И она презирала меня с самого начала. Мои дни под её руководством были сочтены.

Когда я подошла к своему двенадцатилетнему «Форд Фокусу», втиснутому между «Лексусом», который принадлежал директору Фоллоуил, и чудовищным «Рэндж Ровером» её сына (Да. Она купила своему сыну старшекласснику грёбаный роскошный внедорожник. Зачем восемнадцатилетнему парню нужна такая большая машина? Может, чтобы она соответствовала размерам его огромного эго). Я думала, что моя ситуация не могла быть ещё хуже.

Но как я ошибалась.

Скользнув в свою машину, я поправила зеркало заднего вида, сделала глубокий вдох и начала сдавать назад, проезжая между двумя дорогими игрушками, символами крохотного члена. И в тот же самый момент Мистер «Я живу со своей мамой» снова написал мне сообщение. Зелёный пузырек вспыхнул со словами «Достал машину, готова заняться в ней сексом?» дополненными примерно тысячью вопросительных знаков.

Я отвлеклась.

Я разозлилась.

Я врезалась прямо во внедорожник сына директора Фоллоуил.

Ударившись прямо о рулевое колесо и задыхаясь от ужаса, я положила ладонь на грудь в районе сердца, чтобы удостовериться, что оно не выпрыгнет из груди. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо! Глухой звук, наполнивший мои уши, не оставлял места сомнениям.

Я сделала с его внедорожником тоже самое, что сделал Киану Ривз с фильмом «Дракула». Я, нахрен, уничтожила его.

На меня действовали внутренняя борьба или выброс адреналина, и я незамедлительно разработала несколько сценариев, должна ли я использовать другое имя или убежать из страны, чтобы спрятаться в какой-нибудь пещере в горах Афганистана.