Кэтрин Веббер - Лишь любовь разобьет тебе сердце

– Рейко? – слышу я голос мамы из-за двери. – Что с тобой?

– Ничего, – отвечаю я. – Просто полежу минутку и потом к вам вернусь.

Мама не сразу отходит от двери.

– Ладно, – говорит она. – Если тебе что-то нужно, я внизу.

Но мама при всем желании не может предоставить то, что мне нужно. Она не может вернуть к жизни Мику, не может заставить меня ее забыть. Она не может ничего переделать. Не может переделать меня.

Позже Мика забирается ко мне на кровать и садится рядом.

– Я не могу поехать в Японию, – говорит она.

– Я знаю, – отвечаю я. – Знаю.

И это значит, что я сама не могу поехать. Как можно оставить здесь сестру?

– Вы все занимаетесь чем-то без меня, – говорит она. Ее глаза огромны. – А что если он лучше меня? Я имею в виду Коджи. Вдруг ему лучше будет даваться музыка и все обо мне забудут? Он будет играть концерты, как раньше играла я.

Я глажу ее по волосам.

– Мика, ничего подобного не будет. Никто тебя никогда не позабудет.

– Тогда почему обо мне никто не говорит?

Я набираю в легкие побольше воздуха:

– Мама и папа говорят о тебе. А я… Мне кажется, я не могу говорить о тебе, раз мы с тобой до сих пор разговариваем. Понимаешь?

Я не рассказываю ей о глубоко засевшем во мне страхе. Боюсь, что, если заговорю о ней в прошедшем времени, она исчезнет и я больше никогда ее не увижу. Такое объяснение представляется мне лучшим. Она кивает, как будто понимая меня.

– Я здесь, рядом с тобой. Здесь и сейчас, – говорю я.

– Не хочу, чтобы ты уезжала. – Ее голос дрожит. – Никогда. Ни в Японию, вообще никуда. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

– Но Мика… Я…

– Прошу тебя. Пожалуйста, останься со мной.

Я не могу ей отказать. Никогда не смогу сказать «нет». Поэтому и остаюсь. Остаюсь, и мы с моей сестрой играем в шахматы. И я поддаюсь ей. Она выигрывает. Так уж повелось.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО по пути на кухню меня окликает папа:

– Рейко, ты не могла бы на секундочку заглянуть ко мне в кабинет?

Кабинет моего отца – это и мастерская инженера, и библиотека. Здесь стоит огромный стол, усеянный листками для заметок, дощечками с рядами уравнений, мерцают подключенные к компьютерам огромные мониторы, которые он сам сконструировал, стены закрывают книжные полки.

А еще здесь есть диорамы. Папа их просто обожает. Больше всего ему нравятся настоящие, профессионально изготовленные диорамы, такие как в Музее естественной истории в Нью-Йорке, но вообще он и сам любит мастерить диорамы более скромных размеров. Для него это хобби, как для кого-то собирать модели самолетов. Вдоль книжных полок рядами расположились диорамы – результат трудов долгих лет. Они отображают разные эры. У папы даже хранятся диорамы, которые мы с Микой и Коджи сделали своими руками еще в детстве. Они гордо выставлены на передний план, как у многих родителей, желающих продемонстрировать художественное дарование своих детей. Думаю, для папы они и есть произведения искусства.

Он сидит за столом и жестом приглашает меня сесть в большое кожаное кресло. Видно, что он взволнован. Я замечаю это потому, что он вертит в руках очки.

– Я хотел тебя кое о чем попросить, но… – папа умолкает на секунду, разглядывая лежащие на коленях руки, – но я хочу, чтобы эта просьба оставалась между нами. Хорошо? Не хочу расстраивать твою маму.

Поскольку папина главная задача в жизни состоит в том, чтобы дарить маме счастье, я не могу представить, что он решился на нечто такое, что может расстроить ее. А еще он не умеет хранить секреты.

– Хорошо, – говорю я.

Я полна подозрений, но и заинтригована тоже.

– Я хочу, чтобы ты подала документы в Токийский университет, – говорит папа.

Я потрясена. Не знаю, чего я от него ожидала, но точно не этого.

– Но ведь он в Японии, – напоминаю я ему то, что он и без меня отлично знает. – В свое время мы планировали поступать туда с Микой.

Папа понимающе кивает, но я знаю, что он вряд ли меня понял.

– Я просто не хочу, чтобы ты упускала возможности. В конце концов, – он показывает на свой диплом в рамке на стене, – я выпускник этого университета. Ты подашь документы как моя наследница. И это просто чудесный университет. Но можешь подумать и о… Может, университет Темпл?

Отец подвигает ко мне проспект университета Темпл. Поверить не могу, что он даже позаботился о проспектах. И мама ничего не заметила. Таким скрытным он никогда не был.

– Но папа… они оба находятся в Японии, – повторяю я на случай, если он не понял с первого раза. – За океаном. И ты прекрасно знаешь, что я хочу поступать в УКЛА. Вместе с Андреа.