Зоя Тесси - Идеальные противоположности

— Ха! Вместо этого ты привез мне татуированного огра с ирокезом! Если так ты намеревался отпугнуть тех, кто может желать мне зла, то, поверь мне, ты проделал большую работу. Как только они его увидят, то убегут за километр. Я просто надеюсь, что не обмочусь от страха, когда столкнусь с ним ночью по пути в туалет.

— Хватит! — Николай с силой положил руку на подлокотник кресла и сжал его. — Перестань вести себя как избалованный ребенок. Алекс здесь, чтобы убедиться, что ты доживешь до своего двадцатого дня рождения, а не просто так!

— Знаешь, что ... иди к черту!

— Не разговаривай со мной в таком тоне! Что бы сказала твоя мать, если бы увидела тебя сейчас?

— Но она не может, верно? — закричала я и ткнула в него пальцем. — Благодаря тебе!

Вскочив со стула, я побежала в свою комнату, хлопнув дверью так громко, как только можно. Рухнув на кровать, я натянула на себя одеяло с головой и попыталась сдержать волну гнева, которая грозила поглотить меня. Я знала, что мой отец любил меня по-своему, но я не могу примириться с тем, что этой любви недостаточно, чтобы он поменял свои цели. Возможно, именно поэтому каждое короткое столкновение заканчивалось таким образом, в криках и воплях.

Десять минут спустя я услышала, как кто-то стучит в мою дверь, убрала одеяло с лица и прислушалась. Когда стук раздался снова, я встала, подошла к двери и приоткрыла её. Засунув руки в карманы, Алекс стоял у двери, глядя на меня исподлобья. Я была уверена, что этот парень ни разу не смеялся в своей жизни.

— Что? — огрызнулась я.

— Ты в порядке?

— Хм ... дай подумать… Могу ли я быть в порядке, если по моей квартире бродит убийца?

— Я не убийца, Принцесса.

Глядя на меня так, будто мог швырять кинжалы глазами, он действительно казался серьезным, и я почти поверила ему.

— Да, верно. Так же, как я — прима-балерина, — крикнула я, прежде чем закрыть дверь у него перед носом и пойти досыпать.

После двух часов лежания на кровати, глядя в пространство, я поняла, что ничего не изменится от того, что я буду скрываться в своей комнате. Стараясь не издавать слишком много шума, я встала с кровати и приоткрыла дверь, сканируя окрестности. Тщательно проверив помещение на наличие посторонних, двигаясь на цыпочках, я прошла на кухню и стала готовить кофе.

— Так ты вылезла из норы, наконец, — раздался голос за моей спиной, и я подпрыгнула от неожиданности.

— Господи... — я резко выдохнула и приложила руку к груди, сердце готово было выпрыгнуть оттуда. — Не прячься у меня за спиной. Меня чуть удар не хватил.

Я медленно повернулась и встретила холодный взгляд Алекса, который внимательно изучал меня. Он стоял, прислонившись к косяку, одетый в тёмные спортивные штаны, низко посаженные на бедрах, и простую черную футболку с короткими рукавами. Было видно, что он только что вышел из душа, потому что его волосы были влажными и растрепанными, несколько прядей, падающих на его глаза, делали его вид менее устрашающим. Может, даже мирным. Несмотря на ужасные татуировки, почти полностью покрывающие его руки. Я, конечно, не поведусь на эти новые впечатления о нем. Этот парень способен быть кем угодно, но не мирным.

— Кофе? — предложила я, стараясь, чтобы это прозвучало равнодушно.

Не отрывая от меня глаз, он кивнул и уселся за кухонный стол. Делая вид, что не обращаю на него внимания, я взяла две большие кружки из шкафа и налила кофе, который был почти готов. Мне не по душе идея оставаться с ним наедине, но этого не избежать, поэтому я подумала, что мне лучше попробовать привыкнуть к нему.

— Слушай... — сказал он приказным тоном. — Я знаю, тебе не нравится эта ситуация, но, поверь мне, я сам не в восторге от идеи играть чёртову няню для избалованного ребенка.

— Избалованного…? Вы только послушайте его...

— Тихо! Не надо строить из себя жертву. Николай предупредил меня о твоих истериках и склонности принимать необдуманные решения. Просто, чтобы ты знала, это дерьмо не пройдёт со мной, так что даже не вздумай готовиться к следующему такому порыву. Я пришел сюда делать свою работу и планирую делать ее правильно. Ясно?

Мои руки были сжаты в кулаки, и я почувствовал своего рода надвигающуюся «истерику», о которой он говорил. Кто дал ему право так со мной разговаривать? Я почувствовала непреодолимое желание выплеснуть содержимое своей кружки прямо в его самодовольное лицо, но сдержалась, чувствуя, что сделала на сегодня достаточно, чтобы испытывать судьбу ещё раз.