Мелисса Фостер: Скорбь Тру

— Да, — сказал Трумэн, вытирая слезы, слезы гнева за то, что их мать заставила пережить Куинси, детей, и его самого. Он потянулся к Куинси, и его брат с готовностью упал в его объятия и плакал уже открыто.

— Прости, Тру. Я должен… Ты никогда бы не…

Трумэн взял его лицо в ладони и заставил заглянуть себе в глаза, как он делал очень много раз, когда они были еще детьми.

― Не надо. Даже на секунду. Прошлое ― это прошлое, и мы ничего не можем сделать, чтобы его изменить. Твоя жизнь начинается сейчас. Здесь. Твое прошлое больше не будет определять твое будущее, младший брат. Ты меня понял?

Куинси схватил его за запястья, слезы текли по его щекам.

— Как ты можешь смотреть на меня после того, как я разрушил твою жизнь?

Все, что Трумэну оставалось сделать в этой ситуации, это коснуться губами лба Куинси и закрыть глаза, чтобы дать ему понять, что в том, что случилось с ним, он не виноват и пусть не пытается это изменить.

— Черт побери, — он отшатнулся, уставившись на душераздирающую виноватую гримасу на лице его брата. — Она сделала это. Не ты. Не я. Это все сделала она. Она привела этого ублюдка к нам в дом и еще сто других ему подобных, и это она подвергла нашу жизнь опасности. Ты это понимаешь, Куин? Ты понимаешь, кто именно виноват?

Он кивнул, сжав зубы и часто дыша.

— Да, но я все еще чувствую на себе вину за произошедшее.

Трумэн поцеловал его в лоб, а затем отпустил.

Куинси рассмеялся и покачал головой. Он стер дорожки слез и улыбнулся.

— Чувак, мы как пара подружек.

Они оба рассмеялись, и парень явно почувствовал себя лучше. Его брат вернулся. Он начал выходить из-под наркотического облака наркотиков и появился на радаре. Трумэн должен был спросить, что заставит его двигаться в правильном направлении дальше. Он должен это сделать. Ради всех.

— Хочешь снять свою вину?

Куинси поднял брови.

— Черт, да.

— Тогда окажи мне и детям услугу. Очистись и больше не принимай наркотики. Мне нужна твоя помощь, мужик.

— Ты никогда не нуждался в чьей-либо помощи.

Трумэн откинулся назад и скрестил руки на груди.

— Теперь понадобилась. Когда я забрал детей, мне была необходима помощь. Много всего. Семья Виски помогала нам, но спасла нас Джемма. Она все время была с нами, и я люблю ее, Куин. Я очень ее люблю, и если я ничего не предприму, то потеряю ее навсегда.

Он рассказал Куинси о своей проблеме со свидетельствами о рождении.

— Мне необходимо, чтобы ты был чист, устроился на работу и создал нормальную стабильную жизнь, чтобы мы смогли обратиться в ведомство за оформлением опеки над детьми. Я по-прежнему буду нести за них полную ответственность, но, по крайней мере, у них будут юридические документы и они останутся в семье. И им не придется жить жизнью полной лжи, как нам.

— Чувак, брат. На тебя, случайно, не давят, а? ― Куинси сделал вдох.

Сердце Трумэна ухнуло вниз.

— Я знаю, что прошу о многом. Но Джемма любит меня, несмотря на то, что я сидел в тюрьме. Она верит в меня, Куин, и я хочу провести свою жизнь рядом с ней. Я хочу привязать ее к себе и к детям.

Куинси сглотнул.

— Это было бы просто, если бы я подумал, прежде чем взялся за шприц в первый раз.

— Мы не сможем вернуться, даже я не смогу. Я не брошу тебя под автобус, Куинси. Не сейчас, ни когда-либо. Она никогда не узнает правду, вне зависимости от того, как сильно я ее люблю.

— Это, должно быть, убивает тебя.

Холод пробежался по позвоночнику Трумэна, и он с вызовом взглянул на брата.

— Если меня не убила потеря тебя и мамы, то и это не сможет.

Куинси долго молчал, его глаза путешествовали по столу, по полу, повсюду, кроме лица Трумэна. Когда он, наконец, заглянул брату в глаза, беспокойство отразилось на его лице:

— Что, если я все испорчу? Я не могу давать никаких гарантий. Ты ведь знаешь это.

Трумэн так часто прокручивал в голове эту фразу вчера, что она укоренилась в его памяти.

— Я не собираюсь наполнять твой мозг дерьмом. Я верю в тебя и надеюсь, что ты тоже веришь в себя, но мы оба знаем, что это чушь собачья. Это будет ежедневная борьба на выживание, испытание твоей силы воли, и я буду там, чтобы помочь тебе. Я постараюсь расширить горизонты, чтобы тебе было легче проходить этот путь, пока ты не встанешь на ноги и не почувствуешь себя достаточно сильным, чтобы самому двигаться дальше. Как бы то ни было, Куин. Я всегда буду рядом с тобой.

— Ради детей, — сказал Куинси, снова отводя взгляд.

— Ради них и ради тебя, — Трумэн наклонился вперед, чтобы привлечь внимание Куинси, — И для меня, брат. Я хочу, чтобы мой брат вернулся, и я сделаю все, что потребуется, чтобы помочь тебе оставаться чистым.