Яна Егорова - Вор

— Что, вот? — нахмурился бугай, но листок взял.

Интересно, он хоть читать умеет?

— Это номер телефона моей знакомой, которой нравятся такие, как вы. Теперь мы квиты? Теперь вы уберетесь из моей квартиры?

— Э, подожди! Такого уговора не было, крошка! — мужик бросил мой листок сверху на недоеденную пиццу в коробке и сцапал меня за руку, тут же заставив упасть на диван рядом с собой. — Мы договаривались, что я оставлю тебе эту квартиру, — это он мне уже сказал в самое ухо, обдав переслащенным шепотом кожу на моей шее, — если я возьму тебя. А не твою подружку!

Я так подозреваю, это была крайняя точка на сегодняшний день, я вырвалась от него что было сил и в попытках встать на ноги, хотела упереть левую руку в диван, но по правде попала с размаху в свое полотенце и в то, что оно, собственно, прикрывало. Громила зашипел от удивления и боли, я так подозреваю, однако меня это не остановило.

— А я предлагаю изменить условия! Я вам тоже не сутенер!

— У нас был уговор, — скрючившись от боли, а потому и прорычав мне в ответ, выпалил Демид. — Хочешь обратно квартиру — пошли в кровать! Не хочешь… в кровать, можем прямо здесь. Нахрена мне телефон какой-то бабы? Я даже не знаю кто там! Может быть, бомжиха какая-нибудь, которую ты за поворотом нашла.

— Это не бомжиха. Красивая девушка, — парировала я, отойдя от него на приличное расстояние. Уголовник перестал корчиться, и все еще обозленно взирая на меня, отклонился обратно на спинку отцовского дивана. — Рыжая, стройная, очень сексуальная. Даже…

— Что, даже?

— Даже слишком сексуальная, — закончила я свою фразу. — Короче, вам понравится, смело звоните, она ждет!

Выпалив это, скрылась в своей комнате и захлопнула дверь. Слезы очень не ко времени затопили мои глаза. Просто, говоря о Женьке, я отчетливо представила, как она после моего Антона побежит к Демиду. Но я очень надеюсь, что с ним она застрянет. Навсегда! И оба они сгинут с этой планеты! Надеюсь, что он обворует какой-нибудь банк и увезет ее в далекие дали. На необитаемый остров. К акулам и крокодилам, где ее сожрет гиппопотам, а то, что не осилит он, догрызут москиты!

* * *

Какого хера?! Мне тут еще бабских соплей не хватало! Все настроение мне испортила. Сидит там за дверью и заливает этим, что из глаз сыплется. У баб. И ведь только я поел, ждал уже развлечений…

— Что смотришь на меня, псина?

Перевел недовольный взгляд с двери на вторую комнату, за которой спряталась сексуально-нетронутая хозяйка, на ее куцего пса. Похоже, в этом доме мне удастся лишь напиться. И компаньоном мне в этом станет…

— Слышь, как тебя? — спросил зачем-то и звереныша, пускающего слюну на мою пиццу. — Понял я уже, что ты жрать хочешь. Ты хоть обозвался бы, что ли.

— Боня, — пропищало что-то из-за двери.

— Чего? — переспросил я в опупении. Все, слезы кончились?

— Его зовут Боня. Бонька, — повторил зареванный и всхлипывающий через слово голосок. После чего дверь со скрипом отворилась и на свет, как будто какой-то зомби, появилась девчонка. Светлые волосы растрепаны (она их что, из головы выдрать пыталась?), тушь размазана, хорошо помады нет, а то за клоуна смело бы сошла. Хотя… И это меня сейчас не напугает, если она скинет свой доставучий сарафан.

— Демид… — девчонка уставилась на меня вопросительно.

— Чего?

— У вас… пиво еще есть?

— Смотря сколько надо, — все еще не понимая, к чему клонит отсыревшая от своей психованности красавица, проворчал я.

— Пару бутылок. Мне много не надо, — произнесла это и бухнулась на диван рядом со мной. Почти мне подмышку. — Я напьюсь и делайте со мной, что хотите. Только, пожалуйста, подождите пока я окончательно опьянею. Не хочу потом ничего помнить.

— Твою же… А какая мне радость трахать почти труп? Ты за кого меня принимаешь?!

— А разве… вам не все равно?

— Представь себе! — опять проворчал, но две бутылки из-под шаткого допотопного стола (который, к слову, я завтра заменю на нормальный) достал. Откупорил их о край деревяхи, что уже давно не носит гордое название столешницы и протянул бутылку девственнице.

Девчонка, ничего не говоря, приложилась своим нежным ротиком, которым я уже представлял, как она могла бы сладко приложиться к чему-нибудь другому, и залпом высосала полбутылки.

— Не понимаю, — с большим трудом продышавшись, резюмировала Лиза, — почему?

— Что почему? — тупо глядя на этот ротик, способный на такие выкрутасы (у девчонки, походу, талант, ну, или полное отсутствие желания оставаться в этом мире), спросил я.