Тамара Айленд Стоун - До последнего слова

Новый учебный год. Новый старт .

Пока я иду по кампусу, тревога успевает немного ослабнуть. Эйвери Петерсон приветствует меня радостным вскриком. Мы обнимаемся и договариваемся встретиться позже, а потом она вновь идет к Дилану О’Кифу и берет его за руку.

В девятом классе первые три месяца я была в него по уши влюблена. Все началось с того, как он пригласил меня на танец на одной вечеринке, а закончилось, когда через несколько месяцев, на празднике в канун Нового года, меня поцеловал Ник Адлер, тут же заменив Дилана.

Я продолжила путь и вскоре заметила Тайлера Риолу – он сидел за столом в дальнем углу двора вместе с другими ребятами из его команды по лакроссу. Этот парень безраздельно завладел моим вниманием в десятом классе, но потом я начала встречаться с Куртом Фразье, и это были единственные по-настоящему взаимные отношения. Курт мне нравился. Даже очень. А я искренне нравилась ему – во всяком случае, несколько месяцев.

Забыть эти чувства было непросто, но в начале лета мое сердце похитил Брэндон. Вспоминаю его в узких плавках и, заворачивая за угол, гадаю, что он сейчас делает.

И вдруг замираю как вкопанная. Неужели это и впрямь мой шкафчик?

Дверца украшена ярко-синей бумагой и гигантским серебряным бантиком. Пробегаю пальцами по бумаге. Не верится, что это все их рук дело.

Поднимаю глаза и вижу, что к Алексис спешит толпа. По своему обыкновению она выглядит так, словно сошла с обложки журнала «Тин Вог» [2] Имеется в виду «Teen Vogue», популярный модный журнал для подростков. – Прим. перев . – длинные светлые волосы, пронзительные зеленые глаза, безупречная кожа. Ее каблучки звонко стучат по бетону, а полы летнего платья подскакивают на каждом шагу. В руках у нее огромный капкейк, украшенный лиловой и белой глазурью.

Кейтлин идет справа от нее. Она тоже симпатичная, но совсем по-другому. Экзотическая. Привлекательная. На ней обтягивающий топик с тонкими бретельками, а ее темные волнистые волосы каскадом ниспадают на обнаженные плечи.

Хейли отделяется от толпы и пулей летит навстречу мне, широко раскинув руки. Крепко обнимает за шею и восклицает:

– Боже, ты и представить себе не можешь, как я по тебе скучала этим летом! – Обнимаю ее еще крепче и говорю, что тоже очень скучала. Выглядит она великолепно; загар после каникул в Испании еще не успел сойти.

Оливия тоже рядом, и я хватаю ее за густые волосы, совсем недавно покрашенные в угольно-черный цвет.

– Слушай, а тебе очень идет! – говорю я.

– Да, я в курсе! – парирует она и выразительно хлопает себя по ноге.

Чем ближе ко мне подходят мои подруги, тем больше зевак собирается вокруг. Обычное дело, когда на горизонте возникает «Безумная восьмерка». Люди вечно на нас глазеют.

Мы придумали такое название еще в детском саду, и оно к нам пристало. До девятого класса нас было восемь, но потом семья Эллы перебралась в Сан-Диего, а Ханна перешла в частную школу. В прошлом году Сара сыграла главную роль в школьной постановке и сильно сдружилась с ребятами из театрального кружка. И нас осталось только пятеро.

Тогда-то я и поняла, что гораздо лучше, когда друзей четное количество. Восемь – в самый раз. Шесть – тоже неплохо. А вот пять… Пять – не особо здорово, потому что кто-то вечно оказывается лишним. И зачастую я и есть этот кто-то.

– С днем рождения, красотка! – выкрикивает Алексис и протягивает мне капкейк, подскакивая от нетерпения.

Улыбаюсь еще шире.

– Он же был две недели назад, – напоминаю я.

– Знаю, но мы подумали, что день рождения летом – это, наверное, очень грустно. Все в отъезде, никто не может отпраздновать его с тобой… – Я удивлена, что Алексис не упоминала об этом раньше. Мы виделись дважды на прошлой неделе, и оба раза обсуждали поездку на спа-процедуры, запланированную ее мамой, а еще новую машину с откидным верхом, которую ей подарят на день рождения.

– Девчонки, вы самые лучшие! – говорю я, беру капкейк и киваю на свой шкафчик, украшенный бумагой и бантиком. – Нет, правда. Спасибо.

В ответ слышу хоровое «Да не за что!» и «Мы тебя любим». А потом Алексис выходит вперед.

– Слушай… – шепотом начинает она, – прости за тот утренний шквал сообщений, мне просто нужно кое о чем с тобой поговорить. Наедине.

– Что такое? – стараюсь говорить беззаботно, но стоило мне услышать слова «мне просто нужно кое о чем с тобой поговорить», как в груди у меня опять затянулся болезненный узел, который я тщетно пыталась ослабить еще с той минуты, когда приехала на парковку. Не к добру это все, не к добру.