Елена Веснина - Новые испытания

— Это общие слова, Гриша. Общие и пустые.

— А вот и нет. Если хочешь знать, я лично не испытываю к тебе никаких негативных чувств. А по большому счёту, даже сочувствую.

— Ой, ли? А когда я был в камере, и ты колол меня, Гриша, ты разговаривал по-другому, — напомнил смотритель.

— Послушай меня, Михаил! Сейчас тебе кажется, что весь мир настроен против тебя. И я понимаю твои чувства. Но стоит пройти шаг, сделать всего одно движение — в мою сторону — изменится всё. И точка зрения тоже.

— Не уговаривай, лукавый! То, что ты меня понимаешь, — в это верю. Ты такой же одинокий волк, как и я. У тебя же, Гриша, нет другого смысла в жизни, кроме работы. Так что на данный момент твой смысл — это я, — смотритель засмеялся. — И ты мне не сочувствуешь. Ты просто боишься этот смысл потерять.

— Ты, конечно, незаурядный человек, Михаил Макарыч, но, извини, мне кажется, что у тебя мания величия. Ты не смысл, ты — моя работа.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал смотритель. — Не хотел обидеть.

— Лучше знаешь что… Предлагаю тебе раскаяться и помочь следствию. Отдать карту Сомова нам. То есть помочь городу. Отдай карту, Миша!

В ответ — тишина.

— Чего молчишь-то? Задумался?

Смотритель, не отвечая следователю, отошёл от двери и поднял с земли какую-то железку. Он вставил её в лопасть вентилятора — и вентилятор остановился. Смотритель проскочил через вентилятор в шахту, после чего убрал железку, и вентилятор вновь заработал.

Алёша с удовольствием выполнял просьбу Буряка. Он так увлёкся, что не заметил, как к нему подошёл дежурный милиционер.

— Что это ты такое делаешь, Самойлов?

— Служебная тайна. Не могу сказать.

— Ах, служебная тайна. Скажите, пожалуйста! Наверное, личное поручение Григория Тимофеевича!

— Да, личное поручение Григория Тимофеевича, — подтвердил Алёша.

— Хорошо делать таинственный вид, когда занимаешься второстепенным делом, — усмехнулся милиционер.

— А с чего вы взяли, что я занимаюсь второстепенным делом? — поинтересовался Алёша.

— Потому что главное дело у нас сейчас одно. И горячая точка одна. Катакомбы. Но туда, конечно, не каждого допускают.

— Конечно! Вас, например, оставили здесь, — нашёлся Алёша.

— И тебя тоже.

— Ничего подобного! Я просто закончил… аналитическую часть работы. А теперь иду туда. В горячую точку.

— А ты хоть знаешь куда идти?

— Нет. Но… а вы знаете, куда поехал Буряк? Точно не скажу, но, по-моему, он собирался на маяк.

— Да, точно. Он мне тоже говорил, что будет на маяке!

Андрей сидел в каморке на маяке, обложившись толстыми книгами. В дверь постучали. Андрей открыл дверь — на пороге стоял Алёша.

— Лёшка, привет! Заходи, гостем будешь.

— Я, собственно, не в гости, Андрей.

— А я-то уж обрадовался. Думал, ты выбрался ко мне, как и обещал.

Андрей, я помню о нашей договоренности. Но сейчас, увы, у меня мало времени. Скажи, пожалуйста, ты не видел Григория Тимофеевича? Мне сказали, что он должен быть здесь.

— Нет, его здесь нет, пожал плечами Андрей. — Но у меня к тебе действительно есть разговор.

— Извини, Андрей, некогда…

— Алёша, я надолго тебя не задержу.

— О чём ты хотел поговорить со мной?

— Не о чём, а о ком. О Маше.

— Андрей, если ты хочешь поговорить о наших с Машей отношениях, то не надо, — попросил Алёша.

— Почему?

— Во-первых, это разговор не на пять минут. А во-вторых, я бы не хотел обсуждать эту тему вообще.

— То есть ты предпочитаешь спрятать голову в песок, как страус?

— Я бы не назвал свою позицию страусиной! — вспыхнул Алёша.

— Извини, если обидел тебя.

— Ничего. Я сам остро на всё реагирую. Маша для меня — святое. И не хотелось бы…

— …думать о ней, да? — продолжил Андрей. — Думать, потому что мысли могут привести к выводам, которые расходятся с твоими делами. Так, Алёша?

— Хорошо. Я обещаю тебе, что именно с тобой я поговорю о том… о том, что произошло в последние дни. Но не сейчас. Правда, Андрей, у меня срочные служебные дела. Я ищу Буряка.

— Насколько я знаю от ребят, охраняющих территорию вокруг катакомб, Григорий Тимофеевич находится в районе вентиляционной шахты.

— У затопленного дока? — уточнил Алёша.

— Да, кажется, так это место называется. Если не возражаешь, я тебя провожу.

— Хорошо, — согласился Алёша.

По дороге Андрей показал Алёше куколку-морячку.

— Вот. Узнаёшь?

— Конечно.

— Маша отдала её мне. И я буду хранить её у себя, пока вы не выясните свои отношения.