Ирина Давыдова - В любовь не играют

Сказать, что мне стыдно было, ничего не сказать. Я сижу на возбужденном мужчине, четко ощущая его твердость, а тут резко появляется сын.

- Знаешь, Макс, держись, – после этих слов Ваня аккуратно пересаживает меня на соседний стул и мчится за сыном, а тот, в свою очередь, с визгом буквально вылетает из кухни, я же остаюсь на своем месте, весело хохоча над своими любимыми мужчинами.

С каждой минутой я все больше и больше понимаю, как же мне хорошо с ними, как повезло, что именно они рядом, и делают меня счастливой. Вытащили из рутины боли и обмана и превратили в красивую любящую и любимую женщину.

- Вань, я тебя прошу, только один раз!

- Одну не пущу!

- Мне просто нужно понять для себя.

- Мама Ласточка, ты хочешь, чтобы папа с ума сошел?

Я пораженно вздохнула, понимая, что мужчин мне не переубедить, и лишь согласно кивнула в сторону предмета нашего спора, за что получила довольную улыбку.

- Так-то лучше. Еще и беременная!

- О, Бог мой!

Неделю назад я сообщила о ребеночке, так Ваня теперь мне проходу не дает, вечно следит, чтобы я не поднимала ничего тяжелого, не ела запрещенных врачом продуктов, и просто не волновалась. Я, конечно, до безумия уже люблю нашу кроху, но и безмерная опека иногда надоедает. Хотя грех жаловаться, когда о тебе заботится такой мужчина, как Иван Вишневский.

Сегодня, проснувшись утром, я решила, что хочу проехаться на байке и понять, нужно ли мне это, вызывает ли во мне скорость такой же экстрим, как и раньше, или все закончилось там же, в прошлой жизни. И вот сейчас, уговорив любимого, и то под его чутким руководством, мы садились на мотоцикл. Я крепко прижалась грудью к его спине, обвивая руками мужскую талию и чувствуя некую дрожь в своем теле. На голове уже красовался шлем, а любимый как раз надевал свой, повернувшись ко мне на миг, и ободряюще улыбнулся. После услышала, как он завел железного коня, и почувствовала сильную ладонь на своем запястье, и байк осторожно тронулся с места, постепенно набирая скорость. По мере поднятия стрелки на спидометре, так же поднимался и мой страх, а я все больше и больше сжималась, а мой страх был в первую очередь за кроху в моем животе, и я начала стучать Ване по спине и требовать остановиться.

Почувствовала, что мы остановились, когда Иван попытался разжать мои руки на себе и, сделав это с третьей попытки, резко повернулся ко мне и сжал в своих крепких и надежных объятиях. А я почувствовала горячие слезы, катившиеся по моим щекам, и тихий шепот любимого:

- Ласточка, родная моя, не переживай, слышишь, малышка, все хорошо. Я же рядом, и ничего не случилось, тише, тише.

- Это же, я же, у меня же, – начала хриплым голосом я, не имея сил продолжить.

- Мы ехали 60 км/ч.

- Но у меня ребеночек, я не могу так рисковать, слышишь? Во мне жизнь новая. Жизнь! – продолжала я плакать.

- Я счастлив, что гонки больше – не твое, – успокаивающе говорил Ванечка, гладя меня по волосам.

- Теперь я хочу посвятить себя только вам, своей семье. Тебе и детям.

- Люблю тебя, Ласточка, – почувствовала нежные губы на своих и утонула в ласке любимого мужчины.

Домой мы добрались едва ли не пешком, благо, отъехали не далеко, иначе я не смогла бы добраться на мотоцикле. Нет, байк – это не мое! Уже не мое! Как же я так раньше обожала гонки, а сейчас вид этого куска железа вызывает во мне страх. И я действительно для себя решила – муж и дети – все, что мне нужно. Теперь только семья будет приносить мне адреналин и эмоции.

- Любимая, – позвал меня Ваня, когда я снимала шлем, будучи в гараже.

- Да? – обернулась к нему и задохнулась от близости, ну что же такое, вроде, не впервые, а вызывает такие невероятные чувства, что впору сойти с ума. Он несколько секунд молчал, но все же решился сказать то, что, по всей видимости, его тревожит.

- Помнишь золотой байк? – я кивнула, а он продолжил. – Он находится в закрытом боксе, под хорошей охраной.

- Ну, вот пусть себе там и находится, – резко выпалила я. – И никогда в жизни не позволяй нашим детям садиться за руль этого зверя.

- Слушаюсь, моя Королева! – мгновенно ответил он и коснулся пальцами моего лица, отодвигая прядку волос и наклоняясь ближе. – Я тут подумал, почему бы нам вечером не посидеть на улице в беседке…

- Романтический ужин? – немного лукаво уточнила я.

- Ну… не совсем, еще с нами будут Макс и Нина Васильевна.

- Я только «за», любимый!

Как же было тепло и уютно, я от каждого жеста, каждого касания и улыбки любимого ощущала его заботу. Казалось, она была посвящена только мне, но, в то же время, Ваня и Максу уделял не меньше внимания и своей любви.