Анна Берсенева: Серьезные отношения

– Мрачно? – спросила Галинка, отрывая взгляд от этого космического пейзажа.

Они стояли на горе, и вся Тиманфайя разворачивалась перед ними, как холст с непонятным рисунком.

– Да нет, хорошо, – ответил Игорь. – Ничего лишнего. – Галинка засмеялась. – Что? – спросил он.

В его голосе не было ни тени той самолюбивой обиды, которой слабые люди встречают любые проявления чужих чувств, подозревая, что эти чувства призваны их оскорбить.

Он смотрел с интересом: ему хотелось знать, почему Галинка смеется.

– Да просто… Ты же все про этот остров сказал, – объяснила она. – Я вот не понимала, почему он мне таким необычным кажется. А оказывается, все про него просто: ничего лишнего.

– Ну, положим, все непросто. – Он улыбнулся своей невидимой улыбкой. – После тридцати лет думать, что в жизни все просто, могут только идиоты.

– Я и не думаю, что в жизни все просто, – обиделась Галинка. – И вообще, мне еще нет тридцати. Но это же правда! – запальчиво добавила она. – Здесь же правда ничего лишнего.

– Это-то и непросто. Чтобы в десяти линиях было все, что можно сказать о мире… Хватит, Галинка! – вдруг засмеялся он. – Если я еще одно слово в таком духе изреку, то идиотом должен буду считать не кого-то абстрактного, а себя.

– А я вот возьму и твои слова без спросу в путеводитель вставлю, – пригрозила она.

– Дарю, – великодушно разрешил Игорь. – Все свои бесценные слова дарю тебе к Новому году. Который, между прочим, наступает сегодня ночью, не забыла?

– Забыла! – ахнула Галинка. – Сегодня, что ли, тридцать первое декабря?

– Несомненно.

«Интересно, где мы будем Новый год встречать? – подумала она. – А вообще-то все равно! Где скажет».

При мысли о том, что новогоднюю ночь она проведет с этим вот мужчиной, который обнимает ее, глядя на росчерк вулканных вершин на низком, затянутом тучами небе, а волосы, темно-русые, лежат у него на лбу таким же росчерком, – при одной этой мысли Галинка почувствовала себя так, как чувствовала она себя только в детстве, когда ей снилось, будто идет она по обыкновенной улице, идет, а потом вдруг прямо с места, без разбега взлетает в воздух, и все переворачивается у нее внутри от этого неожиданного, пугающего счастьем взлета.

Игорь так засмотрелся на эти свои десять линий, которые говорят о мире все, что Галинке жаль было отвлекать его от этого зрелища. Тем более что самой ей при этом так же хорошо было смотреть на него, как ему на вздыбленную лаву и вулканы. Нет, не так же, гораздо лучше ей было на него смотреть – на все его линии!

Она загляделась на эти линии – его плеч, рук – и не заметила, что он уже отвлекся от вулканов и смотрит на нее. И вздрогнула, когда он сказал:

– Пошли обедать, Галинка. В здешнем ресторане еду прямо на лаве жарят. На огне преисподней, можно сказать.

– Откуда ты знаешь? – удивилась она. – Путеводитель какой-нибудь читал?

– Вон те две испанские старушки, – кивнул он, – обсуждают, считать им это пламя адским или воздержаться от резких оценок. И говорят, что, как бы там ни было, на лаве отлично запекается баранина.

– А я думала, ты, кроме вулканов, ни про что не думаешь, – засмеялась Галинка. – Ты же на них смотрел, а ни на каких не на старушек.

Ресторан с приятным названием «Дьявол» располагался на возвышенности. Стены его зала были стеклянными, и вокруг, сколько взгляда хватало, расстилались все те же поля лавы. Ничего лишнего.

– Ничего себе баранина, – заметил Игорь, положив прибор на опустевшую тарелку. – Торжество веселых богохульников.

– Это тоже для путеводителя подаришь? – засмеялась Галинка.

– Я же сказал: все свои слова дарю тебе, – улыбнулся он. – И вообще все свое тебе дарю. Если пожелаешь принять.

Последнюю фразу он явно добавил потому, что почувствовал смущение из-за красивости предыдущей. Очень смешно было видеть смущение в его глазах.

– Желаю! – кивнула Галинка. – Желаю твое все. Перечислить почленно?

– Через час. Дороги здесь хорошие – ровно через час я тебя до отеля довезу и начнешь перечислять. А то если мы займемся этим прямо сейчас, то милые старушки, боюсь, все-таки сочтут здешнее пламя адским. А у меня на этот счет другое мнение.

Так они болтали глупости или молча смотрели друг на друга, ели десерт – тоже необычный, ледяное мороженое с горячим кремом, – и оба читали друг у друга в глазах, что каждый ждет минуты, когда они в самом деле окажутся наедине – в комнате, распахнутой на океан, или хотя бы в машине с затемненными от солнца стеклами, отлично приспособленной для того, чтобы целоваться.