Евгения Перова - Все у нас получится!

Настя слушала, кивала, а сама думала: «Надо же, как быстро охомутала босса! А ведь деревня деревней. Ворвалась тогда, как ломовая лошадь. Ну и вкус у этих мужиков». В общем, если Лина, наслушавшись Долли, и опасалась, что Настя проявит к ней какое-то особенное внимание, то опасения были напрасны – Насте нравились совсем другие девушки. У Ильи при виде Насти вытянулось лицо:

– Ты что это придумала? Зачем мне такая змея в приемной? – сердито выговаривал он Лине.

– Это не я придумала, а Долли, – спокойно отвечала Лина, внутренне потешаясь.

– Долли? – упавшим голосом переспросил Илья. – Значит, вы обе смерти моей хотите?

– Никто твоей смерти не хочет, успокойся. Настя никакая не змея, она вполне симпатичная девушка.

– Только не на мой вкус!

– Вот и хорошо.

– Ах, вот в чем дело?

– Конечно.

Лина и сама поняла, что невозможно совмещать обязанности секретаря и жены, тем более что круто изменившаяся жизнь требовала ее постоянного внимания и контроля. Все происходило одновременно: Павлика определили в школу, родители, скрепя сердце, временно переехали к Званцеву, чтобы присматривать за внуком – «Только на зиму!», как уверяла их Лина. Параллельно они с Ильей подыскивали новый дом для всей семьи, надеясь уговорить стариков, а когда нашли, именно Лине пришлось следить за доделкой и обустройством. Отец не очень хотел расставаться с Ясногорском, но Ольга Петровна неожиданно стала на сторону молодых и поддержала идею Ильи о переезде в коттедж недалеко от Москвы:

– Хватит с меня, – заявила она. – Провались он, этот сад-огород! Хочу в гамаке валяться и цветочки нюхать.

– Ну да, цветы сами вырастут! – ворчал Аркадий Сергеевич.

– Илья садовника наймет.

– Садовника! И лакеев в придачу!

– Ну, и чем плохо? Будут тебе, как барину, стопочку на блюде подносить.

Ольга Петровна потихоньку обрабатывала мужа, который сначала тоже относился к зятю настороженно. Но когда Илья свозил тестя на выставку ретроавтомобилей и пообещал устроить для него мастерскую, Аркадий Сергеевич смягчился: он уже который год доводил до ума случайно доставшийся ему в удручающем состоянии «ЗИС-101».

Родители время от времени наезжали в родной город – проверить дом, забрать очередные припасы и необходимые вещи, повидаться с друзьями. Аркадий Сергеевич больше помалкивал, но Ольга Петровна не удержалась и похвасталась перед подругами счастьем дочери, а уж Павлика было не удержать – он с горящими глазами рассказывал приятелям о двухэтажных хоромах с бассейном на сорок шестом этаже. Приятели не слишком верили, но стоящий у калитки оранжевый «Хаммер» их впечатлил. Илья все-таки купил жене машину мечты, хотя манера вождения Лины ему категорически не нравилась. «Вот кто бы говорил!» – сердилась Лина, но послушно отзванивалась мужу после каждой поездки.

А сам Званцев, испытывая невиданный прилив энергии и энтузиазма, собрался совершить «царский выезд», как сказала бы Долли, и посетить свои предприятия. Это следовало сделать давно, но Илья был слишком занят переживаниями. Кое-где он бывал и раньше, но совершенно в другом статусе, и теперь всячески отбивался от службы безопасности, которая собиралась обставить поездку приличествующими случаю атрибутами: частный самолет, лимузины, постоянная охрана. Начальника службы безопасности Званцев довел до белого каления, и тот, выскочив в приемную после очередной попытки утвердить план мероприятий, воззвал к Лине, собиравшейся сопровождать мужа в поездке:

– Виталина Аркадьевна, ну хоть вы ему скажите!

– Скажу обязательно.

– Вы же понимаете, что он не может просто взять и полететь эконом-классом!

– Не может.

– А если что случится, не дай бог?

– Ничего не случится.

– В общем, на вас вся надежда.

Лина, посмеиваясь, пошла к мужу, который самозабвенно злился, расхаживая по балкону.

– Привет! – сказала Лина, поймав его за рукав.

– Уже виделись.

– Ой-ой-ой! На меня-то зачем злиться?

– Я не на тебя, – Илья невольно улыбнулся, глядя на Лину, которая скорчила ему рожицу.

– Вот так-то лучше, – и Лина с чувством поцеловала мужа. – А вообще мне нравится, когда ты злой. У тебя глаза делаются совершенно синие! А так серые.

– Господи, Лина! И как я жил без тебя?

– Даже не знаю.

– Скажи, ведь ты на самом деле никогда меня не боялась, правда?

– Правда. Я боялась тебя огорчить, боялась тебе не понравиться, а тебя самого – никогда.

– Я рад.

– Послушаешь, что я скажу?