Евгения Перова - Все у нас получится!

– Надо позавтракать, – сказал Илья, и Лина обрадовалась: уже некоторое время она пыталась придумать, как попросить его остановиться. Она сразу же побежала в дамскую комнату, а выйдя оттуда, в очередной раз не поверила своим глазам: Званцев гладил кошку! Мало того, он явно с ней ворковал, судя по умиленному лицу. Самая обычная серая кошка в темную полоску – такая же была у родителей Лины, и Павлик утверждал, что она «зелененькая»: «Мама, ну как ты не видишь – совсем зеленая!» Кошка стояла, упираясь передними лапками о ногу Ильи, потом запрыгнула к нему на колени и принялась топтаться и «бодаться», громко мурлыча. Лина села за столик, изо всех сил стараясь убрать с лица всякое выражение. Званцев поднял голову – он улыбался! А глаза у него оказались голубовато-серыми. Ну да, цвет перванш. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Илья пожал плечами и довольно смущенно сказал:

– Вот, кошка.

И Лина вдруг ощутила такой прилив нежности к этому новому и неожиданному Званцеву, что чуть не заплакала, представив его вселенское одиночество, от которого он спасался с помощью чужой кошки. Тут подошла официантка, и он пересадил кошку на стул рядом, она тут же плюхнулась на бок, подставляя живот для чесания.

– Опять она вас достает, – рассмеялась официантка. – Прямо влюбилась!

– Ничего, все нормально, – сказал Илья.

Лина что-то ела, пила кофе и старалась на слишком таращить глаза на Званцева, настолько не похожего на самого себя, что все происходящее казалось ей нереальным. «Может, мне это снится?» – Лина даже потихоньку ущипнула себя за руку. Не снилось. Кошке надоело валяться, она села и уставилась на Лину – та ахнула: батюшки, да она косая! Надо же, какая смешная физиономия.

– Правда, забавная? – спросил Илья. – Уморительное существо. Я давно ее знаю. Часто заезжаю сюда позавтракать.

Когда они направились к машине, кошка побежала за ними, но Илья подхватил ее под пузо и отнес официантке. Все еще улыбаясь, он сел за руль. Теперь он вел машину не так агрессивно, и Лина решилась спросить:

– Илья Константинович, а почему вы тут завтракаете?

Он коротко взглянул на нее и усмехнулся:

– Я по выходным часто уезжаю из города. Просто покататься. Куда глаза глядят. Если есть время, конечно.

– А вы не хотите забрать кошку домой?

– Лина, я и сам-то дома не бываю. Она скучать будет. А тут такая движуха!

Оттого, что он произнес это дурацкое слово «движуха», которое обожал Павлик, вставляя к месту и не к месту, Лина совсем растерялась и ляпнула, не подумав:

– А это действительно вы?

Илья улыбнулся:

– Это действительно я. Что, не узнаете?

– Не узнаю.

– А почему у вас этот платок на голове? – спросил он с любопытством. – Я вас тоже не сразу узнал.

– Я прическу берегу. Вчера три часа в парикмахерской провела. Долли велела мне быть в виде красавицы.

Илья хмыкнул, узнав любимое выражение Долли. Как же он по ней скучал! Ладно, надо привыкать. Большой мальчик, должен справиться.

– Илья Константинович, какая же у вас тачка классная, – сказала Лина. – Это «Бентли», да?

– «Бентли Бентайга».

– Просто супер! Автомат? А сколько лошадей?

– Шестьсот с небольшим. Двенадцать цилиндров, пневматика, полный привод. А вы, смотрю, разбираетесь?

– Немного. Сколько можно выжать, двести пятьдесят?

– Триста.

– Ого! А почему вы черную не взяли?

– Очень пафосно, синяя попроще.

– Мужская логика, понятно. И опять же к джемперу подходит, – сказала Лина и тут же мысленно себя одернула: «Что-то ты разошлась! Держись в рамочках». Но держаться в рамочках было совершенно невозможно: Илья рассмеялся, и от его смеха Лина растаяла, как льдинка на солнце. Они стояли на светофоре, Илья смотрел ей прямо в лицо, Лина чувствовала, как горят ее щеки: никогда еще не испытывала она подобного эмоционального и чувственного потрясения, осознав, что готова отдаться этому новому Званцеву прямо в машине, стоит ему только руку протянуть. Отдать себя, свою душу, свою жизнь…

– Хотели бы такую машину? – спросил Илья.

Это прозвучало как предложение. И предлагал Званцев вовсе не машину. У Лины пересохло в горле. Что происходит? К счастью, загорелся зеленый, и Званцев отвел от нее свой взгляд. Лина выдохнула.

– Раньше я все о «Хаммере» мечтала, – сказала она. Голос звучал подозрительно хрипло, а сердце колотилось, как сумасшедшее.

– «Хаммер»? Да ну! – возразил Илья как ни в чем не бывало. – Он понтовый и неудобный. Бензин жрет, как не знаю кто. На «Хаммере» уже никто и не ездит, это в девяностых…