Рейн Миллер - Магнат

Моя подработка в Jonquil Catering не относилась к самым любимым, но она оплачивалась очень прилично, особенно, когда я могла совместить ее с основной работой. Мне нравилось работать в Harris & Goode, заниматься проектированием помещений для клиентов, учитывая их видение, но я не могла свести концы с концами, на зарплату младшего дизайнера. Пока во всяком случае. Поэтому я брала подработку на выходные или вечерами, но при одном условии. Девять вечера не могло меня устроить, однозначно, и Мартин прекрасно знал об этом. Мне необходимо было где-то переночевать, поскольку последний паром уходил в 8:30 вечера, и если я не успевала на него, соответственно, оставалась в Бостоне на всю ночь. Я хотела бы переночевать у Зои, но моей подруги не было в городе, так как она поехала на свадьбу своей сестры, по крайней мере, ее еще неделю не будет в городе. И у меня не имелось сменной одежды на завтра для работы в офисе Harris & Goode, а также не было черно-белого платья для кейтеринга. Все складывалось так, что сегодня я никак не могла остаться в городе и дать согласие Мартину на сегодняшний вечер.

Я написала ему ответ: «К сожалению, не могу, Мартин. Я уже на материке и пробуду здесь весь день. Мне необходимо было заранее сообщить, чтобы я смогла где-то переночевать, а также взять одежду и т. д. Б.»

Он однозначно взбесится о моего сообщения, но что я могла поделать? Жизнь на острове создавала некоторые проблемы, и я никак не могла повлиять на расписание парома. Спроса на лодки до острова Блэкстоун в середине ночи тоже не было.

Я поправила макияж перед зеркалом в «Старбаксе» и подумала, что все нормально. Если Эдуардо не заметит, что я плакала, то я могла назвать это настоящим успехом. Прямые светлые волосы и очень светлые карие глаза (я бы сказала даже янтарные) достались мне в наследство от мамы. Нэн часто напоминала мне, что я очень похожа на нее. Мне кажется, моя мама была очень красивой, поэтому Нэн и говорила, что я вылитая мама, я чувствовала внутри какое-то тепло от этого и становилось очень хорошо.

Я со всех сторон изучающе разглядывала себя в зеркало и пришла к выводу, что выгляжу неплохо, просто немного… печальной.

Я и была печальной.

Это было не случайно, поскольку мой любимый персонаж из фильма Inside Out была Печаль, которая была необходима (являлась важной частью вашей жизни), и если вы пытались сдерживать печаль, не выпуская ее на волю, хотя бы однажды и на какое-то время, остальные части вашей личности начинали разрушаться от напора этой печали. Все это имело определенный смысл, по крайней мере, для меня. Возможно, я увижу это сегодня вечером, когда Нэн будет посещать физиотерапию.

— Доброе утро! — Эдуардо сурово начал критиковать меня в его стандартной манере, вместо приветствия. — Выглядишь сегодня очень сексуально , mi condesa . Эти сапоги просто кричат: «Возьми меня, я не могу уже больше этого выносить», знаешь ли.

Я поставила стаканчик с кофе на стойку регистрации и расстегнула пальто.

— И тебе тоже доброе утро, они не кричат ничего подобного.

— Именно кричат, дорогая. Спорим, ты даже не заметила красавчика в темных очках, который пялился на тебя, а? — Эдуардо махнул в сторону стеклянной передней двери, где стоял накаченный мужчина, и действительно, смотрел внутрь через стекло, словно слыша его слова. Шесть и два или шесть и три фута (187-190 см), с темными волосами, в милом пальто из шерсти верблюда, в дорогом сером костюме, в солнцезащитных очках, больше я ничего не смогла разглядеть через стекло. Но даже несмотря на стекло и то, что его глаза были закрыты очками, он был красив и это было очевидно. В деловом центре Бостона таких как он было достаточно, хотя... Я видела таких людей каждый день, они спешили с одного корпоративного совещания на другое, пытаясь таким образом сделать карьеру и вырваться вперед, впрочем, как и все остальные.

— Он говорит по телефону, Эдуардо, и совершенно не смотрит на меня, ты дурья башка.

— Да, говорит. Но когда ты проходила мимо, он проводил тебя глазами, милая. Ему понравилось то, что он увидел, угу, — сообщил он мне с умным видом, — и мне нравится, когда ты говоришь мне грязные английские словечки. — Я смогла удержаться от смеха, чтобы не прыснуть прямо ему в лицо. Эдуардо Рамос был хорош для моей души. Я познакомилась с ним четыре месяца назад, когда пришла работать в Harris & Goode, и мы сразу же поладили. Он знал все о моем прошлом, оказывал мне поддержку и сочувствие из-за моей ситуации. Ему нравилось, что я была англичанкой, и он постоянно называл меня condesa (по-испански графиня). В Эдуарде было нечто такое, что ты не замечаешь его эпатаж или совершенно неуместные замечания, даже сексуального характера, которые он постоянно делал на любую тему в офисе (всегда в самый неподходящий момент), поскольку эта его особенность прилагалась к пакету вместе с ним. Великолепный пуэрториканец-гей, любитель крепкого словца и совершенно очаровательный.