Сара Андерсон - Свидание у озера Мичиган

Джинни было больно видеть его таким.

Если бы это был какой-то другой мужчина, любой другой клиент, она бы просто обняла его, как обычно делала в таких случаях. Но она видела, как доктор Уайетт вздрагивал, когда к нему прикасаются.

– Тогда, может быть, не стоит? – осторожно сказала она.

– Я должен. – Он снова нервно дернул манжеты. – У меня нет выбора.

– Разве? – невольно спросила Джинни. Она поняла, что оплошала, и именно поэтому (что теперь терять?) решила продолжить: – Как у вас может не быть выбора? Если вы решите купить пол-Чикаго и устроить здесь национальный заповедник – вы сможете себе это позволить. Если вы откроете собственную больницу, и туда будут пускать только в синих париках – к вам будет стоять синеволосая очередь. Вы можете идти куда угодно, делать что угодно, быть кем угодно, потому что вы доктор Роберт Уайетт.

Все потому, что у него есть внешность, деньги и власть.

Все то, чего у Джинни никогда не было.

Он холодно посмотрел на нее, открыл рот, но, ничего не сказав, встал, кинул на стойку несколько купюр и пошел к выходу.

– Доктор Уайетт! Подождите!

Он не обернулся, поэтому Джинни крикнула:

– Роберт!

Это сработало.

Доктор Уайетт застыл.

Потом повернулся.

Джинни вздрогнула от неприкрытого ледяного негодования, написанного у него на лице. Он злился, что она назвала его по имени? Или что осмелилась ему возражать? Не имеет значения. Она привыкла к агрессии посетителей и умела ей противостоять.

Она посмотрела прямо в его гневные глаза и спокойно сказала:

– На следующей неделе меня не будет. Беру небольшой отпуск по семейным обстоятельствам.

Доктор Уайетт помедлил, потом вернулся к стойке, глядя на нее со странным выражением, которое Джинни истолковала как беспокойство.

– Небольшой – это сколько?

– Всего неделя. Я вернусь в следующий понедельник.

Можно подумать, у него жизнь рухнет, если она не будет стоять тут по вечерам в полной готовности сделать идеальный «Манхэттен» идеальному мужчине!

Роберт одернул манжеты.

– Хорошо, – небрежно бросил он. И ушел.

Джинни смотрела ему вслед, не зная, как истолковать его поведение, но в этот момент завибрировал ее телефон.

«Началось», – написала Николь.

– Я побежала! – крикнула Джинни официантам, схватила сумку и кинулась к дверям.

Доктору Уайетту придется подождать.

У нее будет племянница!

Джинни должна была сегодня вернуться на работу.

Всю прошлую неделю Роберт не ходил в «Трентон», зная, что ее там не будет, и это нарушение ежедневного ритуала его очень нервировало. Всю неделю он подолгу засиживался в больнице, предпочитая десятый раз перечитывать истории болезней, лишь бы не думать о Лэндоне Уайетте и его политической кампании.

Но сегодня наконец был понедельник, и Джин-ни смешает ему его «Манхэттен».

Ему не хватало этого всю неделю.

Зазвонил телефон.

– Бобби?

Роберт застыл с трубкой в руке. Этого не может быть…

Но никто другой не называл его Бобби.

– Мама?

– Привет, дорогой, – раздался в телефоне слабый голос Сибилл Уайетт. Роберту показалось, что его ударили под дых.

Прошло почти три года с тех пор, как они разговаривали в последний раз. Он быстро зашел в первый попавшийся кабинет и плотно закрыл за собой дверь.

– Мама! Ты можешь говорить? Ты на громкой связи?

– Милый, – продолжала она, и Роберт слышал, как дрожит ее голос. – Тебе звонил Александр?

Значит, ее слушают. Александр был помощником Лэндона, блюдолизом и подхалимом.

– Да. Он сказал, что Лэндон хочет баллотироваться на пост губернатора.

Ужасная идея для всех – для семьи, для штата, для страны. Роберт знал, что единственная причина, по которой Лэндон Уайетт хочет получить этот пост, – из кресла губернатора удобнее грести деньги.

– Твой отец хочет, чтобы ты его поддержал. Мы оба этого хотим, – поправилась она, будто они действительно были одной счастливой семьей, и это не была всего лишь ложь, предназначенная для газет.

Роберту захотелось что-нибудь разнести в щепки.

– Мама, ты на громкой связи?

Она неестественно засмеялась:

– Конечно нет. Все в порядке, дорогой.

Кажется, она действительно не была на громкой связи. Значит, Лэндон сидел рядом и следил за ней своими холодными, колючими, льдистыми глазами – глазами, который Роберт каждое утро видел в зеркале.

– Чем тебе помочь, мама? Я хочу забрать тебя от него.

– Через две недели у нас торжественный прием, посвященный началу предвыборной кампании. – Ее голос дрогнул, но она продолжала: – Это в художественной галерее Уинстона на Великолепной Миле [2] Великолепная Миля – одна из самых знаменитых торговых улиц в мире, на которой находится множество магазинов, торговых центров, ресторанов, отелей и достопримечательностей Чикаго. . Мы с твоим отцом очень хотим видеть тебя там.