Юлия Кузьминых - Игра фантазий

Боже, что с ней происходит и почему она вообще лежит в этом месте?

Не понимая, что именно могло привести ее сюда, Мике собралась с силами, растерянно присаживаясь посреди небольшой комнаты. Заметив осколки разбившегося дозатора, она слегка нахмурилась, постепенно начав припоминать события минувшей ночи. Не в меру услужливая память как никогда точно представила ей картины ее бывшего разговора с Рикардо.

Микелина обомлела.

Она сама разбила хрупкий фарфор, яростно бросив его в стену после того, как он сказал, что между ними все кончено. Отшатнувшись от внезапных воспоминаний, словно от жгучей пощечины, Мике спрятала свое лицо в согнутых коленях, изо всех сил сдерживая новый поток набежавших слез.

Он прогнал ее! Прогнал, будто она совсем ничего для него не значит…

Но, может, это и к лучшему? По крайней мере, теперь она абсолютно точно знает, что никогда не сможет занять хотя бы крошечную часть в его каменном сердце. Да и зачем ей это? Чтобы постоянно страдать? Чтобы терпеть его открытые измены и издевательскую тиранию?

Ну уж нет. Она не для того столько лет закаляла свой характер, чтобы в итоге превратиться в вечно рыдающую серую мышь. С нее хватит и одного дня.

Она переживет. Переживет и это. Рикардо не первый, кто, наигравшись с ней вдоволь, решил избавиться от надоедливой игрушки. Ей пора бы уже к этому привыкнуть.

Внезапно ее внимание привлек небольшой листок с ярко-красочной фотографией какого-то рекламируемого здания, окруженного высокими пальмами. Подняв с пола незнакомый буклет, она всмотрелась в титульную надпить на английском языке:

«Ricardo Moretti – Plastic Surgery Center»*

Ее сердце дрогнуло.

Так это правда и он вовсе не солгал ей относительно своей второй профессии? Он и впрямь был пластическим хирургом в Майами. Об этом красноречиво говорил небольшой буклет в ее собственных руках.

– О, боже… – Едва слышно прошептала девушка, впервые осознав, что на капитанском мостике она действительно могла все перепутать, выдав преследующий ее страх за действительность.

Боже, зачем она вообще поднялась туда?

Казалось, хуже быть просто не могло. Однако последующие размышления заставили ее содрогнуться в ужасе от собственной непростительной глупости.

Она заверила Рикардо, будто специально легла в постель с Тедеско. Дура! Какая же она дура!

С отчаянием понимая, что, после всего сказанного, он вряд ли ей поверит и простит, Мике с горьким всхлипом вновь упала на пол, свернувшись в позу крохотного эмбриона. Не в силах даже представить, что ждет ее дальше, девушка горько зарыдала в поглотившей ее тишине небольшой комнаты.

Она разрушила все, что по чистой неосторожности подарила ей судьба. Даже нечаянное предательство собственного отца меркло по сравнению с тем, что она уничтожила вчерашней ночью между ней и Рикардо.

Насытившись вдоволь своими безутешными слезами, Микелина кое-как взяла себя в руки. Приказав своему обессиленному телу подняться, она молчаливо последовала в широкую душевую, стеклянные стены которой занимали одну четвертую часть ванной комнаты.

Ей нужно было собраться. Снова стать сильной. Снова стать собой.

Да, вчера произошло много ошибок. Но в одном она была абсолютно правда: она не будет унижаться, вымаливая прощения на коленях перед Рикардо Моретти. Не станет доказывать и уверять его излюбленное эго в своей невиновности. С нее хватит.

Если он так жаждет завершения сделки, что ж, она примет это решение. В конце концов, ведь это именно то, чего она когда-то хотела. Чего должна была хотеть и к чему должна была стремиться все это время.

Заставляя себя думать о том, что это пойдет ей лишь только на пользу, Микелина вспомнила недавние слова Ирис. Ее подруга была права, так не может больше продолжаться. Она – не игрушка, которой можно помыкать. Ей нужно выбросить Моретти из головы. Побороть свою одержимость. Ей нужны настоящие чувства, а не это безумное помешательство.

Неторопливо потратив на свою внешность долгую пару часов, девушка наконец-то довольно осмотрелась в зеркале. Выбрав в шкафу длинное, бордовое платье, почти такое же в каком она пришла неделю назад к Моретти, она поправила свои тщательно уложенные волосы, в последний раз провела красным губным карандашом по мягким губам и, наконец, удовлетворенно улыбнулась своему отражению. Она была идеальна.

Микелина Горнели вновь вернулась. Такая роскошная внешне. И такая же мертвая внутри.

В дверь тихо постучали.