Трейси Фрейзер: Кинг

Мужчина рухнул на девушку и ослабил хватку на ее шее. Он душил ее? Она стонала, когда я только вошла сюда, но после этого замолчала.

Намертво замолчала.

Тут же я вспомнила, что у меня есть ноги, поэтому, закрыв дверь, понеслась вниз по лестнице. Спрятавшись за водонагревателем под домом, я просидела целый час рядом с машинами и мотоциклами, пропуская песок через пальцы, и пришла к заключению о том, в каком дерьмовом направлении двигалась моя жизнь. Как бы сильно мне ни хотелось сорваться с места и свалить этой ночью, я не могла уйти далеко. Мой непреодолимый страх темноты держал меня в плену у этого дома, где я, возможно, только что стала свидетелем убийства, но, по крайней мере, нашла свет.

Страх чертовски мешал моим предпочтениям.

Именно этот страх и урчащий желудок, вызывающий головокружение, напоминали мне о том, почему я оказалась в этом месте.

Основы выживания.

Я в отчаянье, а у отчаянных людей нет изобилия выбора.

Я сделала глубокий вдох. Мне надо было сделать то, что я должна была, даже если и не знала, что это. Хочу сказать, что прекрасно представляю, как это делать. Но мой мозг был как автомобиль, пробег которого сбросили до нуля. Полная потеря памяти, а я собиралась заполнить её мерзостью и грязью.

Возможно, я была бездомной и голодающей, но у меня все же была мечта убраться с улиц и однажды обрести нормальную жизнь. Жизнь с мягкой кроватью и чистыми простынями. И как только мне не придется заботиться о своей безопасности и пустом желудке, можно будет сосредоточиться на поисках правды о том, кто же я на самом деле такая.

Я дала себе обещание прямо здесь и сейчас, что нужно сделать все, а затем я буду думать об этом. Это будет небольшим темным пятном в моей жизни, но я поклялась никогда не зацикливаться на нем.

Я встала и отряхнула с себя всю пыль, начиная внутренний диалог с собой. Я собиралась это сделать. И у меня получится. Я собиралась притвориться, будто знала, что делала, будто не боялась, но притворяться, словно не умираю от страха, было для меня не в новинку с того самого дня, как проснулась без понятия, кто я такая.

Я стану шлюхой байкера, потому что это то, что мне нужно сделать. Стану канатоходцем, если это необходимо для того, чтобы остаться в живых.

С обретенной решимостью я пошла прямиком к костру, по пути схватила пиво из кулера и открыла его. Прохладная жидкость оцарапала мое сухое горло. Я подходила то к одному, то к другому байкеру с девушками, заполучившими их внимание. Мне даже стало интересно наблюдать за девицей, оседлавшей байкера, который превосходил ее в весе фунтов на сто (прим.: 40 кг).

Меня заинтриговал взгляд на ее лице. Улыбка словно говорила: «Твой член прекрасно скользнет глубоко в мое горло». Я изобразила ту же улыбку, надеясь, что этого хватит для привлечения внимания и кто-то клюнет.

Кто-то, кто мог бы помочь мне выжить.

***

— Эй ты, — прозвучал глубокий голос у моего уха.

Когда я обернулась, первым делом мне бросилась в глаза стена из кожи с белыми патчами на ней. Одна из них гласила «ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ», а вторая «ПЛЯЖНЫЕ УБЛЮДКИ». У человека в этом жилете были длинные светлые волосы, свисающие с одной стороны головы, тем самым оставлявшие открытым выбритый висок. Мужчина также носил бороду — не щетину, а настоящую бороду — которая была несколько дюймов в длину и выглядела очень ухоженно. Ростом выше шести футов (прим.: 182,88 см), он был худым, но каждая мышца была словно высечена. Я не могла сказать, какого цвета были его глаза, потому как веки парня были опущены и слегка покраснели. Вся его шея была усыпана цветными татуировками, и когда он закурил сигарету, я заметила, что и его руки тоже были в рисунках.

— Эй, — сказала я в ответ, пытаясь отстоять свою только что найденную уверенность.

Парень был запредельно привлекательным. Он был великолепен. Если мне предстояло оказаться в чьей-то постели, то его оказалась бы неплохим вариантом. Он шмыгнул носом, притягивая внимание к светлым следам от порошка в его ноздрях.

— Меня называют Медведь. Ты кому-то принадлежишь? — спросил он соблазнительно, приближаясь ко мне.

— Возможно… тебе? — я поморщилась от сказанных мною слов.

Из всех долбаных слов, которые я могла сказать, ЭТО единственное, что пришло мне в голову? Гребаный чертов рот. Никки была права. Я сначала говорю, а уже потом думаю.

Медведь хохотнул:

— Я бы с удовольствием, красотка, но у меня кое-что другое на уме.

— Оу, правда? И что же это? — уточнила я, пытаясь придать своему голосу больше непринужденности, хотя мой мозг и сердце мчались наперегонки.