Власта Бер - Уроки соблазнения в… автобусе [litres]

На секунду разорвав сладкий поцелуй, я заглядываю в его глаза, в которых томительно тлеет желание и предвкушение. Он тянется ко мне, чтобы продолжить, но я пальчиком останавливаю его губы, беру ещё одну мандаринку. Подразнив дольку языком, я прокусываю её так, что прохладный сок стекает по губам, попадая на шею.

– Теперь сюда… – показывая на стекающие капли цитрусового нектара, шепчу я. Его взгляд прикован к моей шее. Такой жадный и ненасытный. Мне кажется, его зрачки расширяются, прежде чем губы впиваются в нежную кожу.

Я со стоном выгибаюсь, чувствуя, как по телу проходит дрожь. Возбуждение нарастает, и мне хочется большего. Я рисую мандариновый след от ключицы вниз к ложбинке между грудей и опять вверх к другой ключице.

Его язык точно следует по проложенному пути, задерживаясь больше, чем необходимо в ложбинке.

– Можно, теперь я? – Коварно улыбнувшись, учитель отбирает у меня дольку, откусывает кончик и оставляет капли сока прямо над линией выреза моего платья без лямок и неспешно слизывает их по одной, заставляя меня каждый раз вздрагивать от наслаждения.

Затем его губы дарят мне поцелуй. Отстранившись, он заглядывает в мои глаза, пытаясь рассмотреть в них реакцию на свои ласки. Я с трудом фокусируюсь: то ли выпитый алкоголь, то ли накатившая волна желания вызывает у меня головокружение.

– Ещё… – прошу я, прикрывая глаза. Я хочу ещё больше поцелуев. Пока он здесь, пока он рядом. Пока он всё ещё мой…

Он подносит к моим губам дольку, и я послушно откусываю кончик.

– Да… – довольно шепчет он. Проведя пальцем по кромке выреза, он тянет топ платья вниз и полностью оголяет грудь. Я едва сдерживаюсь, чтобы не прикрыться от его прожигающего взгляда, и смущённо отвожу глаза.

Внезапно мой сосок орошает холодный сок. Он, неспешно выдавливая мандариновый нектар, обводит ареолу. Я со стоном выгибаюсь, хватаясь за его плечи. Грудь моментально покрывается гусиной кожей, а соски, покалывая от прохладных пыток, твердеют. Он улыбается, довольный собой и тем, как реагирует моё тело. Жаркое дыхание после прохладной мякоти обжигает тонкую кожу, вырывая из моей груди новые стоны.

– Ты хочешь меня? – спрашивает он, едва касаясь губами вершины груди.

– Да! – Громкий стон-крик побуждает его наконец накрыть сосок губами, слизывая только что выжатый сок.

– Мммм… Какие сочные мандаринки… – шепчет он, перемещаясь с одной груди на другую.

Я извиваюсь под его ласками. С каждой секундой мне хочется большего. Мои руки гладят его тело. Я чувствую ладонями, как колышется его широкая грудь от тяжелого дыхания, как напрягается его пресс, как твёрдый член в брюках, нетерпеливо ожидая своей очереди, просится наружу. И кто как не я освободит его?

Мои пальцы едва слушаются, неловко ёрзая по ремню. Понимая, что в одиночку мне не справиться, Данил Грудьвпленудержателевич прекращает занятие, которое мешало мне сосредоточиться, и быстро расстёгивает брюки. Затем он так же быстро тянет молнию на моём платье вниз, и я остаюсь в одних лишь трусиках. Но чувствую, что и это не надолго.

Он ловко укладывает меня на диван. Зажав губами мандариновую дольку, он выдавливает сок мне на живот, медленно слизывает, поднимаясь вверх, снова целует грудь, а потом и мои губы, с которых продолжают срываться нетерпеливые стоны.

– Ты не против, – взяв пальцами очередную мандаринку, спрашивает он, – если я слегка намочу твои трусики?

– Мммм… – Я глубоко вздыхаю, пытаясь перевести дыхание. – Они и так уже мокрые.

Он довольно смеётся, а затем, пощекотав губы и соски маленькой долькой, опускает её мне в трусики, перемещая как можно ниже, а затем прокусывает прямо сквозь кружевную ткань. Прохладный нектар обжигает кожу словно кипяток. Мои стоны становятся всё громче и нетерпеливее. Я сдвигаю ноги, больше не в силах выдерживать эти мандариновые пытки.

– Хочешь, – Данил Мучителевич жадно сжимает мои бёдра, – я сделаю тебе очень приятно?

Я киваю и позволяю ему стянуть с себя трусики. Его дыхание щекочет внутреннюю сторону бедра, я изгибаюсь, хватаясь за его плечи. Чёрт! Да я на приёме у гинеколога смущалась меньше!

Когда его губы наконец касаются меня там, я понимаю, что он имел в виду под «очень приятно». Но я бы назвала это «охренительно прекрасно»!

– Да… да… – повторяю я, постанывая и ероша его волосы. Охххх. Как же хорошо. – Мхаххх…. Ещё…. – Я чувствую, что истина где-то рядом. И скоро она откроется мне миллионами новых, ранее неизведанных, граней.