Мануэль Карлос - Во имя любви. Искупление.

О своих надеждах он не стал говорить Лидии – надежд, и зачастую обманутых, было слишком много в их совместной жизни. И все-таки, продолжая надеяться, что убьет даже не одного, а сразу двух зайцев, Орестес отправился к Элене.

Он выбрал вечер пятницы, когда люди обычно бывают дома, собираясь поутру уехать куда-нибудь отдохнуть. Боясь отказа, он не стал звонить заранее. Орестес не любил договариваться и ждать. Ему нравилась другая установка: хватай быка за рога! Если дело не сладилось сразу, значит, нечего им и заниматься!

Но Элены он не застал. Они с Атилиу уехали на несколько дней в Тересополис, куда ездили теперь довольно часто. Фирма у них была общая, заботы общие, а работать они могли где угодно. В горах дышалось и думалось куда лучше, чем в городе.

Орестес позвонил в соседнюю квартиру. Сирлея с Педру по-прежнему жили с Эленой по соседству. Сирлея открыла дверь.

«Вот удача! Вот повезло! – возликовал про себя Орестес. – Все сделается само собой, ненавязчиво и непринужденно».

– Я, собственно, пришел перемолвиться словечком с Эленой, – объяснил он после взаимных приветствий и расспросов о здоровье, после того как уселся в гостиной с чашкой кофе, без которой гостеприимная Сирлея не могла отпустить ни одного, даже случайного гостя. – А ее нет.

– Да. Они уехали, будут только во вторник.

Ни Сирлея, ни Педру не знали истории Марселинью, поэтому Орестес со спокойной душой спросил о Сезаре.

– Не у него ли рожала Катарина?

– Я что-то давно о нем не слыхала, – задумчиво ответила Сирлея. – Катарина рожала не у него, но в очень хорошей клинике, сейчас я дам вам адрес. Вот только найду визитку.

Она встала и направилась к стенке, где на одной из полок красовалась обливная бирюзово-зеленая ваза Марсии, похожая на медузу, в которую Сирлея клала визитные карточки.

– Для Милены? – понимающе уточнила она.

– Для Лидии, – машинально, задумавшись о своем, прикидывая, как бы половчее навести разговор на работу, ответил Орестес.

Сирлея застыла в недоумении.

– И что же? – осторожно спросила она. – Будет рожать?

– Да не получается никак с родами, вот она и беспокоится, – продолжая делать в уме прикидки, отвечал Орестес.

Любопытная от природы, как все женщины, Сирлея, так и не найдя визитки, присела напротив Орестеса и уставилась на него.

«Если Лидия собралась рожать, – думала она, – может, и мне такое выпадет? Интересно, как отнесется к этому Педру…»

– А вы хотите еще ребенка? – спросила она. – Сандра подросла, Лидии не хватает малыша в доме?

– Конечно, хотим, – согласился Орестес. – Больше всех Сандра хочет, говорит, буду помогать, колясочку возить.

– А Лидии не тяжело будет? Все-таки возраст, здоровье… – продолжала расспрашивать Сирлея, очарованная перспективой, которая перед ней открывалась: а что, если всерьез этим заняться и родить Педру сына? Она всегда мечтала о сыне. Будут растить вместе с Катариной. А что? Очень даже здорово!

– Тяжело, наверное, – опять согласился Орестес. – Но ты же ее знаешь, она об этом не думает. Хочу внука, и хоть кол на голове теши!

Радужный пузырь мечты разлетелся в один миг, обрызгав горечью Сирлею. Ох уж этот неистребимый инстинкт продолжения рода, с которым так трудно расстаться женщине! А она-то! Уши развесила! Размечталась!

– Сейчас принесу адрес, – деловито сказала она и направилась к бирюзовой вазе.

– А как у Педру дела? – осторожно задал вопрос Орестес.

– У меня прекрасно, – ответил сам Педру, входя в гостиную. – Привет, дорогая, – он поцеловал жену. – Рад видеть в добром здравии, Орестес, – мужчины крепко пожали друг другу руки. – А как у вас?

– Здравия много, а вот с работой туговато, – не стал чиниться Орестес. С Педру ему хорошо работалось, и если бы не его несчастная болезнь, они бы работали и дальше – контакт у них наладился, они понимали друг друга.

– Так ты пришел насчет работы? – уточнил Педру.

– Да нет, я, собственно, шел к Элене по делам Лидии, но раз уж мы встретились, то я по старой памяти и спросил, – выпалил Орестес.

– На старое место никак невозможно, сам понимаешь, – ответил Педру. – С понижением тоже не годится, коллектив у нас все тот же, люди этого не поймут. Но мы расширяемся. Открываем новый супермаркет на другом конце Нитероя. Там нужен бухгалтер. Возьмешься, дам тебе записку. Но только под твое честное слово, что никаких эксцессов больше не будет.

– Честное слово, – просияв, торопливо произнес Орестес. – Никаких эксцессов!