Мануэль Карлос - Во имя любви. Возмездие.

Со всех сторон наваливались на Леу проблемы, требующие решения, но он вовсе не был настолько самонадеян, что считал, будто именно он и способен их решить. Он считал, что его долг и обязанность оказать посильную помощь. И еще считал, что оказать ему помощь может только Атилиу.

Казалось, Элена могла быть счастлива: любимый муж, дочка, сын – все были с ней рядом. Но как хрупко и призрачно было это счастье! Все были только рядом и могли вмиг исчезнуть, потому что она сама не могла сплотить свою семью взаимной открытостью и доверием. Элена невольно избегала Атилиу, боясь той всепроникающей близости, которая существовала между ними. Она отгораживалась от него делами, заботами о малыше, усталостью. И чувствовала, что он прекрасно понимает ее стремление отгородиться, но не спрашивает причины, не обижается, а, щадя ее чувства, ждет и сам идет ей навстречу, придумывая себе занятия, куда-то уходя по вечерам. Всякий раз он звал с собой и ее, бросая короткий внимательный взгляд: «Ну как?

Может, ты уже со мной?» Но Элена всякий раз отказывалась: нет, ей не до отдыха, не до веселья.

Зато Эдуарда охотно составляла компанию Атилиу. Они очень подружились за последнее время. Отношения матери с дочерью всегда небезоблачны. Вот и сейчас Элена очень болезненно реагировала на мечты Эдуарды о будущей самостоятельности, поэтому дочь предпочитала и не обсуждать их с ней. Но с Атилиу она говорила обо всех своих проблемах совершенно открыто. Как-то они вместе съездили и посмотрели его квартиру. А что, если она переберется в нее с малышом?

– Я всегда мечтала жить самостоятельно, – невольно призналась Эдуарда, стоя на балконе рядом с Атилиу и любуясь океанским прибоем. – Я даже завидовала своим подружкам в колледже, которые жили вдали от семьи и снимали комнаты.

Атилиу невольно вспомнил, как они стояли здесь рядом с Эленой и как она сказала ему: «Когда есть ребенок, ты уже никогда не свободен». Может, Элена наконец поймет, что свобода нужна всем, все к ней стремятся?

– Со следующей недели начну искать работу, – продолжала Эдуарда. – Мне, конечно, будет нелегко, у меня нет диплома. Но если я пойму, какая работа мне по душе, я закончу свое образование, так ведь, Атилиу?

– Конечно. – Он ободряюще улыбнулся. Он успел привязаться как к дочери к этой молодой женщине. Она честно искала свой путь в жизни, и он готов был помочь ей чем мог. Иногда он думал и о внуке Элены как о своем собственном сыне: Эдуарда у них старшая, а малыш, как говорится, для них нечаянная радость. Вот только бы Элена успокоилась. Ее грызла и подтачивала какая-то внутренняя тревога, но он боялся подступиться к жене, потому что чувствовал: она напрягается, она защищается…

– Знаешь, Атилиу, – Эдуарда доверчиво смотрела на него, – мне кажется, что, когда я найду себе работу по душе, у меня в жизни все наладится. Вот пошла на работу Сирлея, и ей сразу стало легче. Как она разговаривает с Нестором, когда он приходит. На порог не пускает! А как переживала! И Кати начала сниматься в рекламных роликах, поняла, какой это нелегкий труд, и тоже переменилась. Она заглядывается теперь совсем на других парней.

– Ты имеешь в виду Леу? – спросил Атилиу.

Ни для кого в доме не было секретом, что стоило появиться в гостиной Леу, как следом появлялась и Кати.

– Да, Леу – настоящий человек. Счастлива будет та, кого он всерьез полюбит, – прибавил он.

Эдуарда вздохнула. Как бы ей хотелось, чтобы Марселу был хоть немного похож на младшего брата! Но возможно, переживания сделают более чутким и Марселу? Втайне она продолжала на что-то надеяться. Ей же всерьез хотелось настоящей крепкой семьи с мужем и малышом. Тем более что больше детей у нее быть не могло…

Но на следующей неделе Эдуарде не пришлось искать работу: у малыша поднялась температура, видно, простудился. Первый день обходились домашними средствами – питьем, обтираниями, а на второй, поскольку температура не понизилась, пригласили доктора Жайме. Нет, страшного ничего не было, просто вирусная инфекция, но все-таки он прислал медсестру, чтобы она сделала анализы.

– В таком возрасте со здоровьем шутить опасно, – сказал старенький доктор.

Как всегда бывает после визита хорошего врача, домашние сразу успокоились и занялись делом. Хотя до этого Элена переживала из-за Марселинью даже больше Эдуарды, что было естественно, по существу, но удивляло Атилиу и Тадинью. Оба они приписали это расшалившимся после потери ребенка нервам Элены.