Нина Хитрикова - Друзья [СИ]

— Так, подруга, взяла себя в руки, накрасилась, нарядилась и пошла на свидание. Не понравится он тебе, больше не пойдешь. Никто тебя не заставляет с ним встречаться, но еще раз увидеться с ним ты просто обязана. А вдруг это твоя судьба, а ты сидишь и отказываешься. Ты меня поняла? — девушка так убедительно говорила, что невозможно было отказаться.

— Поняла.

— Что будешь делать?

— Собираться.

— Вот так вот! И не смей отказываться!

— Слушаюсь, мой генерал!

Они обе рассмеялись.

— Видишь, как за тебя переживаю, что даже приказывать начала.

— Да. Ты прямо не оставила мне выбора. Такая серьезная. Как тут откажешься?

— Вот, вот, слушайся меня, пока я живая. И потом во всех подробностях мне расскажешь, как все прошло.

— Обязательно.

А потом они обсуждали, что лучше подойдет для свидания и, поболтав еще минут сорок, попрощались и Аня начала готовится к встрече с Ромой. Душ, утюжок, макияж, линзы. Теперь платье. Вот это — бежевое платье-футляр с рукавом три четверти, открывающее ноги выше колена сантиметров на пятнадцать. Но поверх нижнего платья из стрейч-коттона шло кружевное платье длиной до колена, подхваченное тонким золотистым пояском на талии. В этом платье она была очень нежная, особенно с распущенными по плечам волосами

, блестящими локонами, обрамляющими нежное личико. Легкий макияж — прозрачный блеск на губах, тушь на ресницах и легкий румянец на щеках.

Когда Аня вышла из своей комнаты, чтобы спуститься к ожидающему ее парню, открылась входная дверь и вошли родители, вернувшиеся с дачи, нагруженные различными пакетами с зеленью.

— А ты куда это собралась? — строгим голосом спросил Юрий Борисович.

— Гулять.

— Почему не сказала ничего? Кто тебя отпустил? С кем идешь? А матери кто помогать будет?

— Юра, я сама справлюсь. Отпусти ребенка. — девушка послала маме благодарный взгляд.

— Этот ребенок вчера шлялся до половины третьего! А сегодня опять собралась гулять?!

— Ну, папочка, ну миленький, я не долго! В одиннадцать буду дома, обещаю.

— В десять. — сдался отец. Он знал, что вырастил хорошую девочку, благоразумную, поэтому доверял ей. Это для вида и профилактики немного поругался.

— Хорошо. — Аня чмокнула отца в щеку, потом маму и быстренько выбежала из квартиры.

На улице, прислонившись спиной к шикарной черной машине, стоял Рома. Он выглядел прекрасно в синих потертых джинсах и черной рубашке с закатанными рукавами. Волосы были растрепаны.

— Ого! Это что «Камаро»??? — глаза девушки округлились в удивлении. Она даже не посмотрела на Рому, а парень отодвинулся от матового бока своей хищной красавицы и подошел поближе к девушке. Ему не показалось вчера, она действительно очень красивая. Тонкая, стройная, нежная девушка-тростинка. С такой нужно обращаться осторожно. Он сам не знал откуда такие мысли появились в его голове, но глядя на девушку, понимал, что не стоит торопиться и вести себя, как с остальными.

— Вижу, машина на тебя произвела гораздо более сильное впечатление, чем я. — он приложил руку к груди с правой стороны. — Все, я убит в самое сердце.

— Сердце не там. — поправила его Аня. Ей стало немного стыдно за свое поведение. — Прости, просто я такие только в кино видела. Не смогла удержаться. Это же Шевроле Камаро!

— Ладно, прощу. Но только при одном условии.

— Каком?

— Поцелуй.

Вчера, когда в крови играл алкоголь, а ночь располагала к романтике, поцелуй не вызвал у нее противоречивых чувств, а сегодня ей было немного не по себе.

— Только в щеку.

— Ну в щеку, так в щеку. — он подошел совсем близко и последние слова произнес девушке на ушко, отчего она немного растерялась. — Целуй.

Аня легко коснулась губами щеки парня, не зная, что у этого поцелуя есть зритель. Арсений стоял и жутко злился, готовый выйти из тени своего укрытия и оттащить подругу подальше от этого мажора. Тем временем, Рома посадил Аню на переднее сиденье, галантно открыв дверцу, и обойдя машину, сел сам. Мягко урча двигателем, хищно-прекрасная машина выехала со двора.

Арсений проводил ее долгим взглядом, ощущая в груди какое-то странное чувство. Хотелось курить. И выпить. А больше всего набить морду этому наглому хмырю, посмевшему приставать к его подруге детства. Она хорошая девушка — светлая, чистая, верная подруга, веселая, иногда бывает тем еще сорванцом, но очень милая. А еще очень талантливая. И очень красивая, просто он раньше не замечал этого. Другими глазами стал на нее смотреть не так давно, когда его друг сказал, что ему нравится Анька и если он не против, он хотел бы с ней встречаться. Он ему тогда хотел морду набить, но сдержался. Все же это его друг. А тут… И что вот так спокойно отдать ее этому мажорчику, чтобы он поигрался и бросил? Ну нет!