Нина Хитрикова - Снова ты [СИ]

— Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь. Пока.

И он, резко отпустив меня, стремительно ушел, а я бросилась на улицу под палящие лучи солнца и поспешила к офису. Я не чувствовала жару, скорее озноб пробирал тело.

— Ника, ты в порядке? Что-то ты бледная. — спросила коллега и приятельница, с которой мы делим кабинет, Соня Иванова. Милая и простая девушка.

— Н-нет, все хорошо. Голова болит.

— Ох! Ну, таблетки у меня нет, но зато есть вот это! — и она радостно достала плитку молочного шоколада. — Заходил Петька из ОП и в качестве взятки за то, чтобы просчитала ему отпускные, оставил. — девушка немного покраснела, но быстро поднялась, чтобы включить чайник.

Эти двое нравились друг другу, что было видно всем невооруженным взглядом, но Петя не делал первый шаг, жутко стесняясь в ее присутствии, Соня же, как истинная девушка, ждала именно от него хоть какого-то поступка. И, кажется, лед наконец-то тронулся.

Горячий чай, шоколад и веселая болтовня Сони немного успокоили, но чувствовала я себя так, что с удовольствием бы выпила вместо чая стакан коньяка, хоть и терпеть его не могу, зато от него быстро пьянею и засыпаю. Остаток дня провела, как во сне, все роняла из рук, которые перестали мелко трястись только спустя час, была рассеянной и невнимательной, цифры никак не хотели сходиться и к концу дня голова болела действительно сильно. Дома, выполняя все домашние дела, все вспоминала его лицо, когда сказала ему те слова. Как будто ему было очень важно, что я скажу. И это возрождало из пепла давно похороненную надежду.

Еще неделю я провела, постоянно озираясь по сторонам, боясь и одновременно желая его увидеть, и дергаясь от любых звуков. Ночами не могла нормально спать, потому что снился Игорь, и каждое утро я встречала на мокрой подушке. А еще у меня развилась мания, что за мной следят. Поэтому к концу недели, я уставшая и измученная пошла к директору выпрашивать отпуск.

— Ника, дорогая, но у тебя отпуск запланирован только через два месяца. — он посмотрел в график. — Ты же сама так хотела, а теперь просишь отпустить тебя. И потом график давно утвержден.

— Сергей Борисович, ну хоть недельку! Давайте разобьем мой отпуск. В сентябре меньше отдохну. Я так больше не могу, понимаете!

Директор у нас был нормальный мужик, понимающий, хоть иногда и орал так, что стены тряслись. Сейчас он внимательно меня осмотрел и минуту сидел в своем кожаном кресле, вертя в руках дорогую ручку.

— Да, выглядишь ты действительно неважно. Что стряслось?

— Это личное.

— Личное, говоришь? Ладно, черт с тобой, иди в свой отпуск. — сказал, размашисто ставя подпись на приказе. — Но чтобы в следующий понедельник была на месте, как штык. Лично проверю.

— Спасибо, Сергей Борисович! — я готова была его расцеловать, но радостно схватив приказ, побежала в отдел кадров.

А вечером, быстро побросав в дорожную сумку, пару сарафанов, маек и шорт, вызвала такси до вокзала. Не могу больше в этом городе, мне нужно хоть немного передохнуть.

Междугородний автобус быстро довез меня до нужного населенного пункта, когда солнце еще только клонилось к закату, окрашивая все вокруг во все оттенки золотисто-оранжевого. Я осмотрелась по сторонам, вдохнула полной грудью свежего воздуха, чувствуя, как напряжение последних недель понемногу отпускает меня. От вокзала мне было идти минут пятнадцать, поэтому я неспешно шла, оглядываясь по сторонам и замечая, как деревенские дети катаются на велосипедах, мимо проезжают машины, бабушки сидят на лавочках, обсуждая последние новости.

Дойдя до нужного дома, я посмотрела и отметила, что родители поставили новый забор. Этот дом они купили два года назад. Именно о таком доме они мечтали последние лет десять — добротный двухэтажный дом из кирпича с большой верандой и небольшим садом и от нашего города не так далеко, каких-то сто километров.

Открыв калитку, я сразу же увидела папу, что-то мастерящего в саду. Мамы не было видно, скорее всего в доме готовит ужин, тем более вокруг витает сладкий запах свежей сдобы.

— Хозяева! — крикнула во всю силу своих легких и замерла с улыбкой на губах в ожидании, когда папа повернется и увидит меня.

— Ника! Вот проказница! — папа быстро преодолел, разделяющее нас расстояние, и заключил меня в крепкие и такие родные объятия. — Дочка, почему не сказала? Я бы встретил.

Он отошел на шаг и смотрел на меня, когда в дверях появилась мама.

— Вася, кто там кричал? — через секунду она заметила меня и громко вздохнув, тоже бросилась обнимать. — Никуля, родная, ты приехала! Надолго?