Сандра Бушар - Чёрт из табакерки [publisher - SelfPub]

– Я только за, – как-то странно протянул Львов, ухватив меня за талию и притянув ближе. Где-то далеко в подсознании я знала, что тут что-то не так. Но не могла понять – что. Мое внимание привлек торчащий из кармана мужчины розовый чехол от телефона. И я тут же воскликнула:

– Смотри, у тебя мой телефон! Как он туда попал?

– Не переживай. Я просто беспокоюсь. Вдруг Сэм решит тебе позвонить, – подмигнув мне, мужчина повел меня вверх по лестнице.

Первым делом я показала ему свою спальню. Но почему-то Львову она была безразлична. Он лишь мельком окинул ее невидящим взглядом и, улыбнувшись, спросил:

– А где спальня Сэма? Хочу сравнить, у кого лучше…

Я лишь пожала плечами и весело рассмеялась. Почему так чертовски легко? Как никогда не было! Жизнь словно заиграла новыми красками, делая все идеальным. Никаких тебе печалей, забот, горестей…

В этот раз Давид словно спешил. Он поднял хохочущую меня на руки и толкал все двери на пути, пока не забрел в другую спальню, которая явно казалась жилой, а не гостевой. К тому же на плечиках при входе висел мужской костюм, явно только отглаженный.

– Нашли! – довольно оскалился он, а затем буквально бросил меня на мягкую кровать и вернулся к двери. Я услышала, как щелкнул замок, прежде чем он повернулся и протараторил: – У нас мало времени, Мия. Хочешь, я дам тебе конфетку, от которой тебе станет еще веселее?

Надув губы, я стала ногами на кровать и сложила руки на груди.

– Ты обещал мне веселья! Но его нет. Мы ходим и смотрим этот, как его… Дом! Так что никакие конфеты я есть не буду! Иди домой, я буду развлекаться сама. Ты скучный… – мой голос звучал истерически, но ни один мускул на лице Давида не дрогнул. И он перестал казаться мне милым, ведь давно уже не улыбался. В его глазах читались лишь волнение и злость. А от рычащего голоса я едва не упала:

– У меня больше нет времени возиться с тобой, Мия. Не хочешь конфетку? Значит, все будет так.

Затем Львов просто пересек комнату и схватил меня за шею со всей силы. Я стала задыхаться и совсем не могла сопротивляться. Он навалился на меня, придавив своим телом, а его рука скользнула к подолу платья. Давид запутался в воланах, поэтому просто разорвал их на мне.

В этот момент каким-то странным образом вся напускная радость куда-то исчезла – и всю ту энергию, что копилась во мне, я пыталась вылить в сопротивление. Царапалась, кричала и буквально разодрала руки мужчины в кровь. Видимо, в какой-то момент ноготь проник прямо под кожу, что вызвало неописуемую боль, потому что Львов резко зашипел, перестав меня душить и пытаться раздеть.

Этой минутной заминки хватило, чтобы толкнуть его и зарядить ногой в пах. Так сильно, как только могла в таком состоянии. Это выбило противника из равновесия на мгновение, но с кровати я встать не успела. Он потянул меня к себе за ногу, отчего я упала и потеряла баланс.

– Вот же сука… Как твой муженек. Но ничего. Будет вам урок! – пообещал мужчина, подтягивая меня к себе…

– …Мия, Мия!! – кто-то похлопал меня по щекам, и я подорвалась на месте, задыхаясь и обливаясь слезами. Осознание, что я дома, в своей постели, а рядом бабушка сперва подарило непередаваемое облегчение, а затем заставило буквально повиснуть на ней в судорожных рыданиях. – Боже, Миечка… не плачь! Я слышала, как ты кричишь во сне, но и представить не могла…

Проматывая у себя в голове размытые картинке, я была уверена, что это не сон. Давид напоил меня чем-то, превратив в полнейшего дегенерата, смеющегося от каждого слова, словно идиот. И зачем все это? Ради изнасилования? Что за «конфетку» он предлагал?! Одному всевышнему известно, что было бы, прими я предложение…

Меня передернуло, и я погладила шею. Казалось, пальцы Львова до сих пор были на ней. Чудо, что следов не осталось! Зато я теперь понимаю, откуда синяк на коленке и пару ссадин на спине. Но больше всего пугало то, что я не успела вспомнить. Успел ли Давид закончить начатое? Ведь все сходилось: спальня Сэма, мое невменяемое состояние, отосланная домработница…

– Ба, я схожу с ума. Ужас, который происходит вокруг, слишком для меня… – тихо призналась я ей, ощутив что-то теплое у себя на шее. Женщина тоже теперь плакала. От этого внутри все сжалось, и я почувствовала привкус горечи на языке. – Я больше не хочу, чтобы ты была тем, кто страдает из-за меня. Мои проблемы так или иначе перекочуют на тебя. Я завтра же найду другую квартиру…

Она немного отстранилась, чтобы заглянуть мне в глаза. На улице только начинало светать, поэтому я могла разглядеть лишь очертания ее лица, когда она прошептала: