Сьюзен Стивенс - Этой ночью можно все [litres]

Сердце Таджа едва не выскочило из груди, когда он увидел, как Люси вскакивает на спину полудикого арабского пони. Прижавшись к шее пони, она пустила его в галоп, поэтому не слышала предупреждающего крика эмира.

Развернув коня, Тадж погнался за Люси. Трасса была длинной и переполненной всадниками. Как только Тадж достиг Люси, она срезала тыкву, развернула пони и пронеслась мимо него. Она размахивала тыквой, и толпа оглушительно кричала от восторга. Сегодня Люси стала чемпионом жителей Калалы, и ее неожиданная победа сделала ее фаворитом. Ее, а не Таджа. Хмурясь, он пришпорил своего коня. Обхватив Люси за талию, он поднял ее и усадил на своего скачущего жеребца. Толпа зрителей снова одобрительно загудела.

– Какого черта ты вытворяешь? – в ярости крикнула Люси.

– Спасаю тебя от твоего безрассудства, – сурово ответил он и крепче прижал ее к себе. Вскоре он остановил жеребца, спешился и осторожно поднял Люси из седла.

– Я не знаю, во что ты играешь, – упрекнула она его, – но я за себя отвечаю. В такие игры с тыквой я играла еще в детстве.

– А ты тогда была беременна? – холодно спросил он.

– Не смей упрекать меня тем, что я рискую ребенком, – предупредила Люси, когда Тадж повел ее в сторону.

– Ну, под моим присмотром играть в игры, особенно опасные, ты не будешь. – Он повел ее к шатру.

– Почему бы и нет? В такие игры не подобает играть твоей любовнице? – Прежде чем он успел ответить, она нетерпеливо прибавила: – Среди игроков было много женщин и даже детей.

– Меня интересуешь только ты. И то, что ты беременна.

– Неужели? Тебя интересую только я? – огрызнулась она. – Ты игнорируешь меня почти все время. Пока тебе не приспичит.

– Но ты никогда не жалуешься, – ответил он, понимая, что Люси не только смешит его, как никто другой, но и доводит до белого каления. Безопасность Люси и их ребенка была для Таджа важнее всего.

– Итак, ты возражаешь против моего участия потому, что я женщина? Или потому, что я твоя женщина?

– Потому что ты беременна! – взревел он, желая, чтобы она наконец его поняла.

– Значит, теперь тебя это волнует? – съязвила она.

Тадж понял, что из-за беременности у нее разыгрались нервы, когда увидел слезы в глазах Люси.

– Конечно, меня это волнует, – настаивал он, потом понял, что кричит. Он никогда не терял самоконтроль. Никогда. Разочарованно вздохнув, он выхватил саблю из ее рук и бросил ее ожидающему помощнику.

– Я беременна, а не больна, – упорствовала Люси, подходя к шатру.

– А если бы ты навредила себе?

– Тогда ты отправил бы меня домой как испорченный товар и завел новую любовницу.

– Ты говоришь такую чушь! – Он нетерпеливо махнул рукой.

– Я? – воскликнула она. – Ты привез меня сюда только для того, чтобы сделать своей официальной любовницей. Зная, что я не приняла твое предложение, ты придумываешь оправдания насчет какой-то работы или чего-то другого. Ты свихнулся на желании все контролировать!

– А ты? – возразил он. – Ты приехала сюда обманом. По-твоему, я должен быть о тебе лучшего мнения?

– Плевала я на твое мнение! – рявкнула она дрожащим голосом. – Я сделала то, что должна была сделать.

– Нет, тебе не все равно. – Он схватил ее за руки. – Ты постоянно хочешь произвести впечатление.

– И мне это не удается. – Она высвободила руки и опустила их вдоль тела. – Ладно, я останусь, но только на взаимовыгодных условиях.

Он опустил голову и посмотрел ей в глаза.

– Ты диктуешь условия?

– Еще бы! – парировала она. – Что смешного? Ты не привык к тому, что тебе противоречат, но я не стану тебе подчиняться. Мне надо работать, чтобы содержать себя и ребенка, но я очень хочу узнать как можно больше о наследии нашего малыша. Поэтому я останусь в Калале по крайней мере до окончания каникул в колледже.

– Значит, возможность быть со мной не играет для тебя никакой роли? – спросил он.

Нахмурившись, она промолчала.

Медленно качая головой, Тадж выдержал ее разъяренный и решительный взгляд.

– Ты самая несговорчивая женщина, которую я знаю.

– Другой такой у тебя не будет, – сказала она.

– Не сомневаюсь. – Втолкнув ее в шатер, он отпустил своих помощников. – Сядь.

– Ты тоже сядь. Я не желаю, чтобы ты нависал надо мной и отчитывал меня как ребенка.

Люси может быть кем угодно, только не ребенком. Тадж не мог ее обуздать, но и не хотел подрезать ей крылья. Что ей предложить, чтобы она осталась с ним? Деньги ее не интересуют.

– Как я уже упоминал во время полета, у меня для тебя предложение, и это не значит, что ты станешь моей любовницей.