Наталья Будянская - Женщина не прощает

Алина исчезла, и я был этому только рад. Я не задумывался, сколько времени прошло с момента последнего ее визита. Надеялся, что барышня образумилась или нашла себе нового спонсора.

На моем горизонте появилась Анастасия, заполнив кипучей энергией утомленные берега. Я высох и иссяк от неусыпной предпринимательской борьбы, она дала мне силы, заставив поверить в новый виток развития моего бизнеса.

Когда появилась Алина, мне было так все равно, что я даже не обратил на нее никакого внимания. Только что завершились важные переговоры, мой офис не остыл еще от жарких споров, колких фраз и язвительных обвинений. Скомканные бумаги лежали на столе, секретарша поспешно убирала чашки с недопитым кофе, я развязал галстук и сидел в кресле, вытянув ноги. Как вдруг в дверях появилась Алина.

— Ты не вовремя.

Я не собирался уделять ей внимание и слушать очередную порцию бреда.

— Я всегда прихожу не вовремя. Ты не заметил?

Тогда я не придал значения ее замечанию. Подумаешь, цаца!

— Алина, уйди по-хорошему, пока я не вызвал охрану.

Я очень устал. И не собирался вникать в денежные проблемы этой женщины. Она мне никто. Прошлое, туман. Не было ее, и пусть никогда не будет больше.

— Думаешь, проблемы позади, Ковригин?

Я напрягся.

— Ты сильный, но я сильнее.

Дальше она стала называть фамилии, которых не могла знать. Контракты, о которых знал только я. Суммы, о которых не догадывалась моя жена. Она называла даты, которых я не запоминал, но точно формулировала произошедшее событие: вторник — пять бетономешалок не доехали на объект, из-за чего мы выбились из календарного графика. Суббота — забастовка каменщиков, требующих сократить время рабочей смены. Помню, я привлек тогда бригаду с другого объекта, но слаженного коллектива не получилось. Задумка рассыпалась, парни поколотили друг друга в первый же день.

Она перечисляла все мои неприятности пункт за пунктом, как будто читала невидимый дневник. А я, окаменевший, сидел в кресле и не мог понять, откуда ей все это известно. Кто стучит? Кто сдает все мои неурядицы? В голове мелькали люди и события, но я никак не мог увязать их с этой женщиной.

А она, это исчадие ада, продолжала топить меня фактами. Но я чувствовал, что это не все ее карты. Иначе зачем бы она пришла ко мне? Ей было интересно наблюдать мою смерть. Медленную, мучительную. Она не хотела убить меня быстро. Это не доставило бы ей никакого удовольствия. В рукаве эта женщина прятала еще не один козырный туз. И что на этот раз будет ее козырем, я не знал.

Она могла раздавить меня тогда, год назад, когда я боролся за стройку в Крыму. Я нес огромные финансовые потери. В десятки раз большие, чем мог заплатить ей. Это я понял только сейчас, сидя в кресле. Потный и уставший.

— Сколько ты хочешь, Алина?

Мои губы еле двигались. Я был раздавлен осознанием того, КАКУЮ власть надо мной имеет эта женщина. По одному ее щелчку решается — буду я жить или пора умереть.

Она нажимала клавиши в телефоне.

— Ты дьявол. Ты сущий дьявол.

Я беззвучно плакал.

— Дьявол — это ты, Ковригин. А я — лишь твоя скромная ученица.

Она говорила со мной как учительница младших классов с бездарным учеником.

«У тебя все получится, мальчик».

Цифра на экране мобильного была в два раза больше предыдущей. И я понимал, что должен заплатить, иначе меня ждут новые неприятности.

В тот вечер я опять пришел домой вдрызг пьяный. Настя что-то спрашивала, но я не реагировал. Образ Алины маячил перед глазами. Чтоб ненароком не назвать жену чужим именем, завалился спать в надежде, что утро принесет облегчение и хоть какие-то ответы. У меня была лишь ночь. Какие-то пару часов забытья…

Весь день я пытался вспомнить, за что любил Алину и почему на ней женился. Калейдоскопом мелькала прошлая жизнь, состоящая из мутных обрывков.

Мой день рождения, она готовит торт. Я никогда раньше не ел торты из вермишели. Но тогда вкус этого «торта», политого вареньем и запеченного в духовке, мне казался божественным.

Наша первая годовщина. Мы молоды и невероятно бедны. Я работаю грузчиком, она — почтальоном. Откуда-то с небес на нашем столе, покрытом белой скатертью, появляется банка сгущенки. Помню, мы ее даже вскрыть не успели. Проковыряли две дырки и выпили всю, без остатка.

Наверное, все мои женщины, вместе взятые, не одарили меня и сотой частью любви, которую испытывала ко мне Алина. За что она меня любила? Худого, бедного…

Мой мозг, истощенный финансовыми ребусами, не смог выдать внятного ответа.