Яна Егорова - Наследница шовинистов де Мармонтель

Ничего, поймет очень быстро, как только попадет домой.

Конечно, слова Валентина вызвали в моей голове воспоминания о Люси. Эта де Мармонтель, что сидит сейчас возле меня и трясется от холода, мне незнакома. Но при этом она настоящая де Мармонтель и ничем не будет отличаться от остальных. Без сомнений.

За окном мела метель, накрывала самолеты снежным покрывалом, как будто останавливала эти большие машины с крыльями.

Мне очень страшно. Этот человек, который привез меня сюда и запугивал маму, он стоит у окна и уже несколько минут с кем-то разговаривает по телефону. Отсюда мне не слышно ни слова. Я вижу только его широкую спину и затылок. Стрижка у него необычная для наших мест. В моем городе мужчины чаще всего стригутся довольно скудно – либо под колобка, либо налысо. Редко попадается мастер, способный сделать что-то на самом деле красивое. У «друга» моей семьи совсем иная ситуация – стрижка подобрана под его тип волос. Темные, чуточку вьющиеся волосы лежат на голове, как будто их секунду назад мастер укладывал собственной профессиональной рукой. Как его зовут? Эврард? Имя странное. Такое же тяжелое, как и он сам. Недружелюбный, злой. Неужели… неужели в новом доме меня ждет точно такое же отношение? Или еще хуже?

Мама, моя мама сказала, что они изверги. Я верю ей. Боюсь, но верю. Вся эта история с тем, что она украла меня, сбежала. Вот, во что я верить не собираюсь. Мамочка заботилась обо мне все восемнадцать лет. Как могла, часто из последних сил – в нашем городе довольно сложно пристроиться без образования. И даже с ним количество мест строго ограничено. В Питер она не хотела перебираться, хоть я ей не раз намекала на то, что там могут понадобиться люди, знающие французский язык. Теперь я догадываюсь, почему же она так упиралась. Там нас было бы найти еще легче.

Холодно… Какой же холод в этом зале ожидания. Они, как назло, отключили отопление? Или это только мне так холодно?

– В как… в каком городе, – стуча зубами, задала вопрос вернувшемуся сопровождающему, – живут мои родственники?

– Не в городе, – нехотя ответил человек. Он явно избегал смотреть на меня, словно даже взглядом боялся испачкаться. – Дом де Мармонтелей находится за городом. Это большое имение.

Посмотрела на свои кроссовки. Теперь они мне не казались настолько красивыми. Имение?

– Беспокоишься за свой внешний вид? – неприятно резанул голос Эврарда. – Не волнуйся, одежда никак не влияет на твою сущность. Даже голой ты остаешься де Мармонтель. Что касается остального – в этом ты нуждаться не будешь. Твоя родня позаботится обо всем.

– Я… м-можно я схожу в туалет?

Попросив разрешения, надеялась избавится от него хоть на пару минут, но сопровождающий поднялся и показал мне рукой вставать. Он пошел за мной до самого женского туалета и остался дожидаться за дверью. Как будто вез не человека к родным, а тюремного заключенного перевозил. Действительно, только клетки не хватает. Было очень неловко. Я стесняюсь этого мужчины, и без его уничижительных взглядов чувствую себя ничтожеством, но, когда мы шли через коридоры аэропорта и красивые женщины стреляли в него глазами – мне становилось совсем не по себе. Желудок сводило, очень хотелось есть и пить. Попросить я его боюсь, но уже от голода начинает кружиться голова. Дома я так и не успела поесть – выпила бокал шипучки и все. От салата меня оторвал звонок в дверь, после которого… А еще было несколько часов пути. И все это время мой сопровождающий не сделал паузу ни на что. Как будто солдат, высеченный из холодного камня.

Специально задержалась в туалете. Хотела выкроить несколько минут. Тот человек ждет сразу за дверью и, стоит мне выйти, опять начнет буравить взглядом. Мне надо… мне надо как-то договориться с ним. Похоже, до дома моей родни еще очень далеко. Он сказал, они живут не в городе. А где? Молчит! Просто тащит меня к ним, действительно, почти в клетке. Умывшись и бросив на себя взгляд в зеркало – вышла наружу. Нет смысла сидеть там. Пытаться сбежать тоже. Вариант только один.

Как и думала, он стоял рядом с дверью. Совсем не смущаясь, что в эту дверь то и дело входят женщины, с недоумением косятся на него, но тому хоть бы что.

– Вы же отвечаете за меня, так? – собрав всю смелость в кулак, спросила чужака на его родном языке. В ответ получила порцию молчаливой надменности. – Так?

– Так, – нехотя произнесли его губы.

– Я очень хочу есть и пить. А еще – мне очень холодно. Мы можем пойти куда-то, где будет теплее?