Кира Стрельникова - Выходите за меня замуж! [СИ]

— Э… Лиса, — осторожно позвала я, наблюдая, как Елизавета пристраивает лестницу у ближайшего дерева, щурясь и что-то там прикидывая. — А может, нам все же переодеться?..

— У меня спецовки нет, — рассеянно отмахнулась она и оглянулась. — Так, держи бутылку, давай скворечник! Держи лестницу! Или не, лучше лезь ты, я подержу!

Ох. Я так и не поняла, когда в ее руках оказалась еще одна бутылка вина, честно. А на балконы высыпали сочувствующие и курящие… В том числе, и наш участковый. Боже, как же стыдно мне будет завтра! Потому что сейчас я заразилась буйным духом авантюризма, не иначе, как воздушно-капельным путем от Лиски, и прониклась идеей вешать скворечник в одиннадцать вечера. В платье, коротком, да.

— Девушки, а что вы делаете? — громко спросил кто-то с балкона веселым голосом.

— Скворешник вешаем! — гордо заявила Лиска, пока я соображала, как мне забраться на лестницу в узком платье.

Оно не предназначено для покорения таких вершин, а еще, не хотелось бы, чтобы потом весь двор обсуждал цвет и фасон моих кружевных трусиков…

— А может, вам помочь?! — тут же отозвался кто-то другой с нездоровым воодушевлением. — Давайте, лестницу подержим!

Лучше бы прибить предложили!

— Не, мы сами! — отказалась упрямая Лиска, пыхтя, прижала лестницу коленом, потом задумчиво окинула меня взглядом. — Так, лестницу держишь ты, лезу я! — и она выдернула из моих рук несчастный скворечник.

Зажала под мышкой молоток, в зубах гвозди, и со зверским лицом полезла наверх… Это было эпично. Честно. Подбадривающие и азартные крики, одобрительные замечания ножкам и пятой точке Лиски, кто-то заорал, что ему плохо видно из-за темноты и веток, участковый бодро сообщил, что у него есть прожектор… Боже, откуда?! Я не знала, куда себя девать, лицо пылало, и хотя сама хихикала в кулачок, знала, что завтра утром будет очень стыдно перед соседями за устроенный балаган. Лиска же, добравшись до конца лестницы, попыталась приладить клятую штуковину, громко бормоча ругательства, но что-то пошло не так. Сначала мимо меня просвистел молоток, чудом не задев, потом подруга громко ойкнула, и следом за ним пролетел скворечник, с громким хрустом встретившись с землей и разлетевшись в щепки. Во дворе воцарилась тишина, потом слегка разочарованные зрительские возгласы, и наконец Лиска спустилась, сев на последнюю ступеньку и пригорюнившись.

— А какая идея была, — вздохнула она, покосилась на меня и отняла бутылку.

Мы еще немного посидели, прикончив бутылку, и как возвращали лестницу, я, честно говоря, помнила уже довольно смутно. Лиска клятвенно заверила, что придет ко мне в девять утра, готовить к бракосочетанию, и мы разошлись по своим квартирам. Я добиралась до кровати на ощупь, и раздевалась уже в полусне, совершенно позабыв, что в моем возрасте неумеренные возлияния поутру плачевно сказываются на внешности… А мне же еще замуж выходить!

О-о-о. Так паршиво последний раз я чувствовала себя, когда года полтора назад мы праздновали Лискин день рождения. Помнится, еще Елизавета порывалась идти гадать, ибо ее днюха выходила аккурат на святки, и ей приспичило кидать сапог через плечо. Еле уговорила остаться дома, мотивируя тем, что в двадцатиградусный мороз без сапога щеголять не самая хорошая идея. А сейчас голова гудела, при малейшем движении в висках ломило, к горлу подкатывал ком, и глаза открывать совсем не хотелось. И как назло, еще и в дверь кто-то настойчиво трезвонил! Тихо застонав, я кое-как сползла с кровати и осторожно, по стеночке, придерживая многострадальную голову, поплелась в коридор, то и дело сглатывая. Вечность спустя я таки открыла дверь, уставившись на отвратительно бодрую Лиску, сверкавшую улыбкой и надевшую свое лучшее платье в пол, с разрезом, на тонких лямках. Выглядела она, конечно, шикарно, а меня как будто пожевали и выплюнули.

— Так, будем тебя реанимировать! — заявила подруга и шагнула в коридор, держа в руках пакет. — Здесь кефир, выпей сейчас, — она достала маленькую упаковку с логотипом кружки. — Потом в душ, я пока сделаю зеленый чай, и взяла тебе сдобную булочку, — подруга развернула позеленевшую от слов про еду меня в направлении ванной. — Давай, топай, после душа будешь, как огурчик!

В общем, в течение часа я кое-как пришла в себя, влив внутрь три маленьких коробки кефира и две кружки зеленого жасминового чая. Булочки в меня влезла ровно половина, остальное желудок категорически отказался принимать. Потом Лиска отконвоировала меня в комнату под любопытным взглядом моих кошек, усадила перед зеркалом и приступила к укладке и макияжу. Последний она делала вполне профессионально, между прочим, даром, что следователь. И когда я посмотрела на себя в зеркало, то там виднелось вполне живое лицо, даже без синяков и интересной бледности вследствие неуемных возлияний.