Юлия Заболотная - Любовь. Рай или ад [сборник litres]

Я молилась и горько плакала. Открывшаяся боль не давала мне даже вздохнуть.

Я плакала до тех пор, пока не иссякли слёзы и не кончились силы.

Сидя на огромном диване в своей недавно купленной квартире, я медленно потягивала коньяк, погружённая в нерадостные думы.

Мне вспомнилась воспитанница из детского дома, которая очень нежно относилась ко мне и всегда говорила:

– Когда ты вырастешь, принцесса, среди проходящих мимо людей сумей разглядеть того, кто сможет сделать тебя счастливой. Я верю, ты станешь королевой, перед которой будут преклоняться многие. Только ты не теряй честь и достоинство! Будь всегда сильной назло всем!

Мои размышления прервал телефонный звонок.

– Алло, привет, Аллочка! – затараторила на том конце провода моя близкая подруга. – Алла, слушай, тут такое дело. У мамы в субботу юбилей, пятьдесят лет, и она приглашает тебя.

– О, конечно, я приеду. Тётя Вера – мой душевный друг.

И вот в назначенный день мы праздновали день рождения тёти Веры. Для этого мероприятия она сняла в аренду хорошее кафе и закатила там настоящее пиршество.

В разгар гулянья я вышла на улицу немного освежиться, как вдруг заметила стоящий напротив, через дорогу, знакомый автомобиль, на капоте которого сидел его владелец. Я заметила, как Кирилл бросил в сторону недокуренную сигарету и двинулся в мою сторону.

Я не могла даже пошевелиться, замерев словно статуя.

– Привет, Алла! – подошёл ко мне он и встал на расстоянии нескольких сантиметров. Я остро ощущала эту дурманящую близость. Кирилл, не владея своими эмоциями, заключил меня в объятья.

О, Боже, как это было сладко таять в руках любимого человека!

– Кир, – остановила его, когда он покрывал жгучими поцелуями мою шею, – Кирилл, прошу, отпусти меня. Я должна уйти.

– Нет, я никуда тебя не отпущу, – сжал ещё сильнее в своих объятьях Кирилл. – Я не хочу тебя потерять.

Мне было трудно и больно сдерживаться. Поэтому я последовала за своим любимым в машину, и он увёз меня к себе домой.

Я отдавала ему всю себя в эту ночь. Каждой клеточкой тела я впитывала ту любовь, что дарил мне безгранично любимый человек.

Мы любили друг друга неистово, словно в последний раз. Так, будто это был последний день в нашей жизни. Будто мы никогда не встретимся уже вновь.

И где-то глубоко внутри я слышала тихий голос, который говорил мне, что так и будет.

Мы лежали с открытыми глазами, не произнося лишних слов, погружённые каждый в свои мысли.

Я знала, что если останусь с Кириллом, то все мои планы рухнут, словно карточный домик. Находясь рядом с любимым, я становлюсь другой, мягкой, влюблённой, доброй. А такой я быть не должна. Мне нужно собрать всю свою волю в кулак, и завершить задуманное дело.

Под утро Кирилл всё-таки заснул. Выбравшись из его крепких объятий, я накинула платье и, окинув обречённым взглядом безмятежно спящего любимого, вышла вон из квартиры, смахивая рукой скатывающиеся слёзы.

Приехав на следующий день в бордель к обеду, я заметила царивший в заведение переполох. Весь персонал был взъерошенный и напряжённый. Когда мне сообщили, что прошлой ночью клиентом была убита девушка во время извращённого полового акта, я поняла настроение сотрудников.

К горлу подкатил ком. Мне стало тяжело и больно дышать.

– Алла Александровна, – обратился ко мне администратор Алексей, – мужчина просит не оглашать этот факт. Девушка, заигравшись, сама напоролась на меч.

«О, Господи, – подумала я про себя, – эта девочка не заигралась. Она преднамеренно лишила себя жизни. Когда-то я тоже просила каждого своего клиента убить меня. Я уговаривала, что мы представим это как несчастный случай. Но ни один из них не соглашался на подобное. А эта девочка всё-таки добилась своего. Боже, почему ты также не дал мне возможности умереть, а оставил здесь, на этой грешной земле, бороться за себя и других поруганных девочек?! Мне очень тяжело. Но теперь я уже не сдамся, когда так близка к цели».

– Он хочет с вами лично побеседовать, – продолжал между тем Алексей.

Я кивнула головой и молча направилась в кабинет.

Весь день я ходила отрешённая от всего окружающего мира. Я вспоминала Егора, Ивана, убитую девушку, Сонечку. Боже, ведь она была такая молоденькая. Столько энергии и жизнерадостности я ещё не встречала ни в одной «заложнице борделя». А она… она очень хотела жить и верила, что когда-нибудь отсюда выберется к своим любимым родителям и жениху.