Яна Егорова - Воспитатель

Какой очаровательный заячий хвостик! Вправо, влево, вправо, влево… Ммм… Я уже готов сказать Вере спасибо, что устроила для меня все это развлечение! И пухлые губки у девушки настолько аппетитные, что я почти забыл, зачем сюда приехал. Особенно понравились голубые глаза, столь активно секунду назад швырявшие в меня молниями!

Так мы будет работать рядом? Что ж, мой отпуск обещает быть интересным. Спасибо, Вера, спасибо!

Явившись ко мне с заявлением, что после единственной нашей ночи, у тебя теперь растет сын — ты меня порядком рассмешила. Давно знаю, что абсолютно бесплоден, здесь Валя права. Лет десять назад я бы лишь рассмеялся в ответ на подобное заявление, но не сегодня. Мне уже сорок один и, честно признаться, Валя права со своим куриным бульоном, о котором она всегда твердит в конце каждой нашей с ней посиделки. Надоело мне все это. До чертиков. Бабы. С телом, но без души. Как Вера. Глупые все, деньги унюхают и понеслась. Пока был молодым, еще надеялся найти единственную, как мой отец маму. Уверен, они бы и сейчас были бы вместе.

Если бы остались в живых.

Нет, все-таки надо проверить мальчишку, а вдруг… Вдруг…

— Константин Викторович, пойдемте с нами, Софочка заварит вам кофейку перед первым рабочим днем!

К своему удивлению, нехотя оторвал взгляд от заячьего хвостика и повернулся к директору детского сада. Софочка, говоришь…

— Зайки мои, теперь похлопаем и… пры-ы-жок! Еще раз, поверну-у-улись и… присели! Вот так вот! Молодцы!

Пять лет работаю здесь и никак не могу перестать относиться к своим зайчатам, как к собственным детям. Малыши с двух до пяти лет. Совсем крохи. Наша задача с Кариной Эдуардовной научить их первым и самым основным умениям. Одеваться, говорить, завязывать шнурки, быть в обществе, и прочее, и прочее, и прочее.

Но ведь они же все живые. Учеба — это одно, но малышам ежесекундно нужна забота и любовь. Ласка. И обнять, пожалеть, подбодрить, показать каждому, как правильно. Бывает только на то, чтобы собрать всех на улицу, завязать шнурки, шарфы, проверить все ли надето, только на это больше двадцати минут уходит. Кто-то один расстроится и вся группа подхватит. И так каждый день. А потом в конце смены обязательно придут недовольные родители и сделают выговор. А почему мой ребенок простыл? Вы его, наверное, плохо одеваете, плохо кормите, плохо воспитываете. Вот, как этот, например. Что заявился минуту назад к нам в группу, даже уличную одежду не снял и стоит, снимает на свой телефон танец ребенка. Хотя, я почему-то думаю, что его камера совсем не на ребенка направлена.

Это папа Лены Боярской, наглый тип. Вроде бы каким-то бизнесом занимается, но мне сомнительно, потому что на лице у него ни одной извилины не отражается. Если это, конечно, можно назвать лицом. Да и костюмчик его спортивный, весьма красноречиво говорит о том, что данный субъект является любителем семечек и заседания в позе на корточках.

— И еще раз подпрыгнули, и присели! Подпрыгнули и… присели! Мо-лод-цы!

— Молодой человек, зачем вы воспитателя снимаете на камеру? — услышала, как моя нянечка, Кариночка Эдуардовна, сделала замечание папе нашей воспитанницы.

— А че, бабка? — хрюкнул незваный гость. — Посмотри, какая жопа! Вот своим братанам покажу! А еще лучше, в сеть выложу! Во поржем!

— Молодой человек, если вы здесь не из-за детей, то покиньте, пожалуйста, помещение. У нас здесь нельзя в верхней одежде! — сорвалась моя бедная напарница.

Карина Эдуардовна в будущем году будет отмечать юбилей — пятьдесят лет. Женщина невысокая, но полненькая. Неравнодушна к выпечке так же сильно, как и к детям. Наш божий одуванчик, который никогда и никого не обидит, но за детей будет стоять горой.

— Старая, не мешай, — цыкнул на Кариночку негодяй и липко так, противно оскалился.

Я уже прикидывала в уме, как избавиться от хулигана, чтобы не напугать детей, в том числе и его же собственную дочь, как вдруг моя помощь не потребовалась. Мы все замерли с открытыми ртами, когда фактически из ниоткуда, в помещении материализовался наш новый воспитатель и, мгновенно оценив ситуацию, схватил за шкварник, словно нашкодившего щенка, нарушителя, после чего выволок последнего наружу.

— Ой, Катенька, — Кариночка попятилась назад и прикрыла ладонями рот, за ней тут же повторили это движение все остальные присутствующие обезьянки. — А это кто?

— Это? — поморщившись от резкого звука (похоже, там, за дверью, упало что-то впечатлительно тяжелое) ответила я. — Наш новый воспитатель. В группе, — сделала паузу, интуитивно на мгновение вжав голову в плечи, потому что там снова что-то об кого-то ударилось, — Антонины Серафимовны будет работать.