Катрин Корр - Подвох [СИ litres]

Офис компании «РотманГлобалМед», основателем которой был известный немецкий деятель Вернер Ротман, занимал последние двадцать этажей в стеклянной башне «Луна», достигающей в высоту около трехсот метров. В этом могущественном здании, что ночью освещалось бледно-голубыми и сине-изумрудными фонарями, размещались еще две крупные компании страны. Самые нижние этажи занимали дорогие рестораны, фитнес-центр, абонемент в который мог позволить себе только очень состоятельный человек, и много всего другого, о чем Стефания ни знать ни думать не хотела. Уже то, что этот небоскреб, словно солдаты-муравьи, окружали исключительно дорогие автомобили, говорило о том, что всё на этом клочке земли принадлежало людям с самым высоким достатком.

И как Стефанию угораздило оказаться здесь? Простой девчонке, что большую часть своей жизни прожила на севере, в детстве носила валенки с вышивкой и, как многие девчонки, мечтала уехать в большой город. Только Стефания совсем не грезила о знакомстве с богатым красавцем, или неожиданной встрече с каким-нибудь принцем из глупых детских сказок. Ей нужна была независимость и свобода, а еще возможность финансово помогать своим близким. Конечно, в свои двадцать три она пока не могла похвастаться последним, но уже то, что им с братом не нужны были деньги, которые раньше отправляли мама с бабушкой, внушало надежды на воплощение её задумок.

Оказавшись во вращающихся стеклянных дверях с двумя взрослыми и солидными мужчинами, Стефания почувствовала себя неспокойно. Она стояла между ними и ощущала себя маленькой мошкой, по ошибке залетевшей на чужую территорию. Казалось, что вот-вот, и кто-то из них прихлопнет её своим кожаным портфельчиком.

Смущение, что одолевало всякий раз, когда чьи-то глаза позволяли себе откровенно глазеть на неё, за год с лишним Стефания научилась прятать за маской безразличия. Она умело изображала занятой и задумчивый вид, или по-хозяйски ставила руки в боки, вздымая брови так, что казалось, будто её раздражало все и всё. И хотя, чаще всего именно так это и было, девушка никогда не позволяла себе даже на долю секунды расслабиться, поскольку это было чревато самыми неприятными последствиями. Уж ей то не знать! Большинство людей, курсирующих по этому зданию, пренебрегали всем, что было ценно для просто смертного. Некоторые не стеснялись подшучивать над совершенно незнакомыми людьми, которые работали здесь простыми курьерами, или программистами, что всегда выделялись плохой осанкой, наличием залапанных очков и постоянно опущенными в пол глазами. Только-только устроившись сюда, Стефании довелось оказаться в просторной кабине лифта с высоким мужчиной, чьи глаза были цвета золота с темными прожилками. И вроде бы незнакомец был хорош собой, но все пятьдесят этажей, что они проехали вдвоем, ей казалось, будто на неё смотрели глаза настоящей ядовитой змеи, готовящейся нанести смертельный удар. Мужчина, чей темно-серый костюм явно стоил целое состояние, громко цокнул языком и назвал Стефанию «милашкой». Он поинтересовался, как долго она здесь работала, на каком этаже был её кабинет… А потом подобрался к ней, точно удав, крепко схватил за задницу и прижал к себе. Растерявшись лишь на пару секунд, Стефания резко подняла колено и не хило влепила негодяю между ног, заставив согнуться его пополам и выкрикивать грубые ругательства. И с тех самых пор она внимательно относилась к «попутчикам» в лифте, стараясь не заходить в одну кабину исключительно с мужчинами.

Отдел маркетинга располагался на шестьдесят девятом этаже. Стефания и её коллега Наташа заняли дальний правый угол в сверкающей кабине лифта и молча таращились на чужие макушки, которых с каждым этажом становилось всё меньше. Здесь всегда ненавязчиво играла тихая музыка, заглушающая чьи-то возможные бурчания в животе, или сиплое дыхание. Но она никак не могла поглотить низкий и неприятный мужской голос, что звучал как скрип заржавевшей пружины. И уж тем более не могла «втянуть» в себя невыносимый запах перегара, от которого за эти несколько минут начала трещать голова.

– Слушайте, вы не имели никакого права даже кончиком своего ничтожного пальца прикасаться к этой машине! Что? Что?! Да если я захочу припарковать её на крыльце администрации города, заехать на ней по этим чертовым ступенькам и покурить у самых дверей – я это сделаю, и плевать я хотел на ваши знаки, на ваши «можно» и «нельзя»! Если я обнаружу хоть царапинку, хоть сколышек размером с песчинку – я вас собственноручно натяну на…