Эмма Миллс - До и после (ЛП)

Не то чтобы в остальном Джордан не был выдающимся. Он был задним нападающим, широкоплечим и чертовски хорошо сложенным. У него была идеальная кожа и зубы белые, как в рекламе зубной пасты.

Я была в него влюблена, как и все остальные. Это было не мучительное чувство неразделенной любви, а хорошая, здоровая симпатия. Просто в присутствии Джордана было так легко улыбаться, но так трудно говорить, не выставляясь полным идиотом.

— Кэссиди, чувак.

Джордан дал пять Кэсу со своего трона с откидывающейся спинкой. Справа от него сидела девушка по имени Лорен Макфи, с которой я в прошлом году ходила на английский, а слева со скучающим видом Эзра Линли. Остальная часть дивана была переполнена людьми, которые плавно перетекали на пол, все они держали в руках пластиковые стаканчики и купались в лучах славы Джордана.

— Привет, — сказала я, когда взгляд Эзры остановился на мне. Кэс и Джордан завели разговор об игре.

Эзра не ответил, вместо этого пристально глядя на меня, и я почувствовала ту же смесь смущения и негодования, что и в спортзале, встретившись с его насмешливым «Ты учишься в двенадцатом классе?».

— Мы вместе ходим на физкультуру, — ровно сказала я.

На лице Эзры мелькнуло что-то вроде удивления.

— Я знаю.

— Неужели это Девон Теннисон? — тут же перехватил мое внимание Джордан. Он снял свои очки, словно ему требовалось визуальное подтверждение, а затем вскочил на ноги.

На моем лице появилась глупая улыбка, такая, которую способны вызвать только люди вроде Джордана.

— Привет.

Он обнял меня одной рукой. Самое непринужденное, клевое, приятно пахнущее объятие в моей жизни.

— Где ты пропадала, Чемпион? Я не видел тебя все лето. Чем занималась?

Надо признать, что обычно так подкалывают друг друга парни, но Джордан утверждал, что это сокращение от «Чемпион моего сердца», и я волей-неволей таяла каждый раз, когда он это говорил.

— Э-э... мы некоторое время были в Калифорнии, — сказала я, когда мы оторвались друг от друга.

— Калифорния, — кивнул он. — Я влюбился в ее пляжи. Нет ничего лучше, чем немного солнца на Западном побережье, я прав? — Он вернулся на свое место. — Ребята, хотите выпить? Где Мартин?

Я не видела Мартина Лаи весь вечер — это обычно для домашних вечеринок. В большинстве случаев совсем не имеет значения, кто хозяин.

Не получив ответа о местонахождении Мартина, Джордан продолжил:

— Ты видела, как наш Эзра поработал в первой половине? Отрыв в три тачдауна, и я прикрывал его задницу.

Он ударил Эзру по руке:

— Не я ли всегда говорю, что прикрою твою спину?

Эзра едва кивнул.

— Заткнись, чувак, — сказал Джордан и снова ударил его. — Ты слишком много болтаешь. Пусть кто-то еще получит слово.

Даже крошечная улыбка не нарушила невозмутимости на лице Эзры. Никто не мог устоять перед обаянием Джордана, но этот парень оказался невосприимчивым.

— Вот это чувство юмора, — продолжал Джордан. — Вот за что я люблю этого парня. Что за юморист. Серьезно, Эзра, заткнись и дай сказать другим.

Мы с Кэсом еще немного посидели с Джорданом, но постепенно толпа становилась все больше (по мере того как рассказы Джордана становились более оживленными), и мы решили уйти.

Мы пошли в прихожую, где шум толпы перекрыл громкий крик:

— Кэс!

Внезапно от людской массы отделилась фигура с блестящими волосами и бросилась на Кэса. Его ладонь выскользнула из моей, и он обнял девушку обеими руками. Линдси Реншоу.

Она отпустила Кэса и обняла меня.

— Ребята, вы где были? — спросила она и сжала меня гораздо сильнее и гораздо искреннее, чем большинство людей. — Я ни разу не видела вас в школе на этой неделе!

Она отстранилась, и я впервые хорошенько рассмотрела ее после лета, проведенного врозь.

Линдси обладала красотой, от которой захватывало дух. Ее щеки постоянно розовели, словно она только что закончила хорошую быструю утреннюю пробежку. Из ее хвостика все время выбивались отдельные пряди, и она, казалось, всегда находилась в радостном нетерпении, как будто слишком занята и слишком востребована, чтобы постоять спокойно дольше одной секунды.

И она не была похожа на тех дрянных популярных девушек в телевизоре, которые сталкивают других девочек с вершины пирамиды группы поддержки и строят козни, чтобы увести чужих парней. Была в ней какая-то врожденная прелесть, что невозможно было не захотеть стать ее другом. Вот что я чувствовала, несмотря на то, что с ее появлением Кэс стал держаться несколько ровнее, а ее глаза светились несколько ярче, когда она смотрела в его сторону.