Елена Веснина - Неразгаданные тайны

— Юрий Владимирович, зачем я буду Нику этим нагружать? — не согласилась с ним Амалия. — Финансовые вопросы, уж поверьте на слово, сфера сложная. Пусть Ника занимается пока дизайном или новыми проектами. Когда я закончу эту работу и смогу с гордостью продемонстрировать результаты — вот тогда мы и сообщим о них Доминике Юрьевне.

— Что ж, решено! — нетерпеливо бросил Сергей вставая. — Я, пожалуй, пойду, меня ждут дела.

— Сережа, я зайду к тебе на минуту. Разрешите откланяться, Амалия Станиславовна.

Пройдя в кабинет Сергея, Юрий Владимирович сделал попытку поговорить с зятем о том, что его мучило, — об уходе Доминики с праздника с другим. Сергей стал в позу невинно обиженного:

— Юрий Владимирович, я изо всех сил старался, приезжал к Нике в больницу. Она была со мной холодна, как айсберг. И теперь я понимаю почему! Я, видимо, давно ей безразличен, и требовался только повод, чтобы…

— Сережа, что за глупости! — перебил его тесть. — Ты хоть представляешь, что Ника пережила?

— Я очень хотел бы знать, что произошло с ней на самом деле. И не замешан ли в этом ваш новый родственник, или кто он вам?

— Сережа, что ты такое говоришь? — растерянно попытался встать на защиту дочери тесть. — Все было так хорошо, вы ждали ребенка…

При этих словах Сергей изменился в лице. Юрий Владимирович бросился извиняться.

Но Сергей был безжалостен:

— А я теперь вообще сомневаюсь, Юрий Владимирович, имел ли я отношение к этому ребенку?

Аферистка Косарева металась по гостиной Самвела, как тигрица в клетке, и усиленно соображала, что делать дальше. Пока она набирала телефонный номер, в памяти всплыла сцена из прошлого.

Ее сожитель Крокодил спускается, нашаривая ступени и выставляя вперед фонарь; Косарева оглядывается и резко толкает Крокодила в погреб; тот, выронив фонарь, стремительно летит вниз, кувыркаясь по ступеням, тяжело шлепается и не издает ни звука…

Воспоминания Косаревой прервал голос оператора сотовой связи: «Абонент находится вне зоны досягаемости».

Борюсик вел Ритку по коридору телестудии как хозяин, немного рисуясь своей причастностью к миру искусства.

— Смотри, Маргариточка, — Борюсик важно указал на лампочку с надписью «Тихо! Идет эфир!» над дверью эфирной аппаратной, — когда эта лампочка зажигается, все должны замереть, чтобы в прямой эфир не просочилось ни единого постороннего звука.

Навстречу им вышла Ольга Алексеевна в строгом костюме. Увидев Ритку — в вечернем платье и на шпильках, — она открыла рот: настолько наряд Ритки не вписывался в рабочую атмосферу наступающего дня. Но в то же время в ее взгляде проскользнула ревность.

— Знакомься, Рита, — начал расшаркиваться Борюсик, — это мой добрый ангел Ольга Алексеевна, она тут самая главная, все наше телевидение на ней держится.

— Очень приятно. — Ритка была сама вежливость.

— Ольга Алексеевна, а это — Маргарита…

— Вы, видимо, актриса? — подчеркнуто восхищенно обратилась Ольга Алексеевна к Ритке.

— Я? Нет, ну что вы, — простодушно возразила Ритка, не поняв сарказма собеседницы.

— А я думала, вы прямо со съемок «Войны и мира» сюда пожаловали. Первый бал Наташи Ростовой, и все такое… Борис Михайлович, — развернувшись на каблуках, приступила к делу Ольга Алексеевна, — нам нужно подумать, сколько зрителей пригласить в студию, чтобы вам было комфортно работать.

— Мне никто не помешает, любезная Ольга Алексеевна, делайте, как у вас заведено.

— Ой, а можно я своих позову? — оживленно встряла в разговор Ритка, — Анжелку, Ваську? Они на телике еще ни разу не были.

Ольга Алексеевна снова не смогла сдержать сарказма:

— Это ваши коллеги-кинозвезды?

На этот раз Ритка не удостоила ее ответом.

Решив все вопросы с приглашением гостей, Борюсик и Ритка вышли из телестудии. Подойдя к своей машине, Борюсик галантно распахнул дверцу перед Риткой, затем сам сел за руль.

— Спасибо тебе, — поблагодарила Ритка Борюсика.

— За что, Риточка?

— Что ни разу не сказал, как я по-дурацки выгляжу в этом платье.

— А это, милая, еще одно глобальное заблуждение женщин: будто мужчин можно поразить или оттолкнуть своим внешним видом и нарядом. Это невозможно, дорогая моя Маргаритка, мой аленький цветочек. Мужчины, как собаки, чуют истинную сущность человека, а не форму. Но если ты хочешь переодеться, я к твоим услугам! Я отвезу тебя домой, подожду у подъезда, а потом доставлю на работу.

Ритка на мгновенье замялась:

— Да мне особо и не во что переодеваться…