Оксана Ильина - Я(не) тебя

Позже расчистили кладовую на этаже и обустроили ему там комнату. Четырехлетний мальчик, только потерявший родителей, остался один на один со своей болью. Врач разводила руками, что она может сделать? Делала пару раз уколы, но это помогало на время. А потом были обострения. Он уже не просил помочь, просто стонал сам с собой. Больше не звал маму, он осознал, что она не придёт. «Мальчику даже кресло не предоставили, так и сидел в комнате»- вспоминает женщина.

Однажды попросили Татьяну Григорьевну подменить няню и остаться на ночь. Услышала она, как плачет Артём. Пошла проверить, она часто заходила к нему. Все смеялись, сдался он ей, покормили и ладно. А у женщины душа разрывалась от жалости. Открыла дверь, так и застыла. Воспитательница хлестала его по щекам, чтоб прекратил плакать «Как ты меня замучил гадёныш» — женщина не сдерживала слез вспоминая. А Артём, успокоившись, сказал: «Ненавижу» воспитательнице. Она замахнулась снова, но Татьяна Григорьевна, оттолкнула её. Рассказала директору, но воспитательницу так никто не наказал.

«Как-то Артемушка молчал долго, ночь уже, а он ни разу не всхлипнул, услышала я как няньки про это говорят. Побежала к нему, что только не думала» — всхлипнула женщина. Распахнула дверь, он рисует, опустилась на колени перед ним, говорю как ты малыш, не болит больше? А он говорит «Я терплю». Сердце моё остановилось, обняла его тогда, разрыдалась. А он говорит: «Не надо, тётя Таня меня жалеть» — женщина спрятала лицо в ладонях, и сотрясалась от рыданий. Я обняла её за плечи, тоже не сдерживая слез. — «Пять лет ребёнку, а он терпит. Пять лет!»

Рассказала женщина, что забирали его в семью два раза, на выплаты люди позарились. И возвращали через пару месяцев назад. Как ненужную вещь. Слишком много мороки с ним. Одни даже кресло ему привезли, так он в него не разу не сел, сколько Татьяна Григорьевна не уговаривала.

Принесла тогда женщина ему книги, разных журналов про похожие травмы и как люди сами на ноги вставали. И Артём встал сам в десять лет, правда, передвигался с трудом. Но все же встал. Никто и подумать не мог.

Тяжело ему приходилось и дальше, дети озлобленные, дразнили его. Даже толкали, а поднять себя никогда не позволял. Сам кое-как по стеночке карабкался, поднимался и дальше потихонечку ноги передвигал.

«Не знаю, прошла ли у него боль тогда, но он больше не жаловался никогда. Мне казалось, он просто привык к ней, и не понимал как это, когда не болит. Бедный мальчик с трёх лет терпел» — успокоилась и снова разрыдалась женщина. «А потом он стал давать сдачи обидчикам, воспитатели наказывали его. И он словно озлобился на всех. Дверь стал подпирать, что зайти к нему нельзя было. К окончанию школы, он ходил хорошо, еле прихрамывая. А потом отправили учиться, больше я так его и не видела» — смахнула женщина последние слёзы.

Я была тогда шокирована, узнав о детстве Темы. Не могла смириться и успокоиться. Сначала сердце разрывалось от жалости, хотелось прижать его к себе, сказать, что все в прошлом. Но я знала, что это больная тема для него. Больше я не позволяла себе его жалеть даже мысленно. Я гордилась им. Гордилась его стойкостью, его выдержкой, его волей.

Однажды сказала ему, что знаю о его детстве, почувствовала, как Артём напрягся. Я чувствовала, что его что-то держит и не даёт покоя. Хотела разогнать его тьму. Хотела узнать больно ли ему сейчас. Хотела уговорить съездить в детский дом. Хотела, чтобы стало легче.

В детский дом он не поехал. И я тогда предложила открыть фонд, он согласился. И это был первый шаг к свету. Просил больше не поднимать эту тему. И сказал, что у него ничего не болит. Но я знала и видела, что все ещё болит его душа.

Мне казалось, что мы тогда стали ближе. Я научилась понимать его и идти на уступки. А он смог сам хоть что-то рассказать о себе. Это было то, как он начинал бизнес. Наверное, для него все, что было до этого, страшный сон который он забыл.

На счет Артёма по потере кормильца приходила пенсия. К двадцати годам там набралась приличная сумма. Вот так он и открыл свой первый квест. Полученную квартиру, сдавал в аренду, сам жил в здание арендованном под квест. Вот так сам Артём добился всего, чего хотел.

Этот новый год я встреча одна. Родители улетели за границу. С друзьями я не хотела. Почему-то хотелось побыть одной. Выпила бокал шампанского, когда на часах пробило двенадцать. Прощай старая жизнь да здравствуй новая! Позвонила поздравить родителей. Отправила рассылку друзьям.