Евдокия Гуляева - Несвободная [publisher - SelfPub]

– А папа с тобой?

– Конечно! Не задерживай всех. Мой руки и ждем тебя за столом.

Я догадывалась, что Игорь может вызвать группу поддержки, но не думала, что это случится так скоро.

Шел второй час моей показательной экзекуции…

Сегодня мама была особенно красноречива, озвучив целый список моих недостатков. Я молча слушала ее, ковыряясь в тарелке с давно остывшим ужином. Один монолог плавно перетекал в другой, поэтому все мои попытки вставить хоть слово, встречались с укором в ее холодном взгляде.

Игорь тоже молчал, но успевал кивать головой каждый раз, когда мама делала акцент на моей несостоятельности. Сейчас он был похож на китайского болванчика и эта, проведенная мной параллель с простенькой игрушкой, вызывала мою улыбку, которую я тщетно пыталась спрятать, низко опустив голову.

Упрек летел за упреком, но они разбивались вдребезги о стену равнодушия, возведенную мной. Моя бесчувственность была показательной. Осколки ее обвинений все равно долетали до моего сердца, несмотря на выстроенную преграду, глубоко раня меня, врезаясь в пульсирующую плоть, плотно застревая там.

Я поморщилась, от ноющей боли…

– Развод в нашей семье просто невозможен, – подытожила мама.

Я повернула голову и посмотрела на папу. Он молчал, пряча от меня глаза. Игорь, напротив, въелся в меня взглядом, в котором ярко блестели искры триумфа. От моего взора не укрылось то, как мама, сидя рядом с ним, накрыла его руку своей ладонью, принимая его сторону, показательно отдавая ему предпочтение.

Я сделала глубокий вдох…

– Тем не менее… – тихо ответила я, однако, была грубо одернута.

– Кира, не начинай того, чего не сможешь завершить! – резко перебила меня мама.

– Я подаю на развод!

– Не обсуждается, – раздраженно ответила мама.

– Вот здесь я с тобой абсолютно согласна, – я вскинула голову, упрямо подняв подбородок, посмотрела ей прямо в глаза, – мое решение не обсуждается.

Наши взгляды скрестились, высекая искры и меня обожгло. Огонь раздражения в маминых глазах вспыхнул, подпалив мои нервы, словно лист бумаги…

– Решила уйти – уходи. Но Игорь останется здесь, в этой квартире, – продолжила мама. – Посмотрим, насколько тебя хватит!

Я почувствовала первый спазм в горле. Его стянуло так, что я не могла вдохнуть, поэтому провела по шее ладонью, словно пытаясь стянуть сжавшие ее, невидимые глазу брачные оковы. Меня душила обида! Я почувствовала первые предательские слезы, еще не выступившие на глазах, но уже защипавшие мои веки, будто кислотой, беспощадно разъедая сдерживающую их преграду.

Я встала и, развернувшись, быстро вышла из кухни.

– Мы не договорили, – услышала брошенные в спину слова.

Но отвечать не стала. Я просто поставила точку.

Достав большую спортивную сумку я скидывала в нее самые необходимые вещи…

После разговора с Лидой, уйти от мужа казалось так просто!

Вступая в противостояние с мамой, я была совсем не готова к такому исходу событий. Я не могла предположить, что поздно вечером окажусь на улице с тяжелой сумкой наспех собранных тряпок. Конечно, заговаривая о расставании, я надеялась, что Игорь уйдет, оставив мне возможность проживания в нашей квартире до момента ее продажи.

Только сейчас я отчетливо поняла, что своим решением я до основания разрушаю свою жизнь, которую придется начинать сначала…

Найдя в документах свидетельство о браке, свернула его и, положив в паспорт, засунула в кармашек сумки, аккуратно закрыв его на молнию. Словно потеря этого документа будет стоить мне свободы! Сейчас я совсем не думала о Барсе. Мной двигало желание жить.

Глубоко вдохнув, приняла окончательное решение, пройдя точку невозврата…

У каждого человека этот рубеж свой, он есть у всех. Только у кого-то критическая черта раздражающе маячит совсем рядом, на поверхности, у других, как у меня, спрятана глубоко внутри. И чтобы добраться до этого разлома нужно нещадно разворотить свое сердце, кромсать его, выворачивая наружу, признавая все уродство своей семейной жизни…

Никто из сидевших на кухне не заметил, как я вышла из квартиры.

***

«Куда?»

Единственный вопрос крутился в моей голове, пока я, сидя на скамейке, в который раз пролистывала записную книжку у себя в телефоне.

Вечерние сумерки быстро накрыли город, будто огромным покрывалом, предварительно встряхнув его, а затем, словно куполом опустив на землю. Я видела, как порывы ветра буквально тащат по черному небу тяжелые грозовые тучи…