Яна Егорова - Призрачный руфер

— А ничего у вас тут, ремонтик! Неплохо полиция жить стала, сразу видно, отделение в центре! Это же к вам недавно мэр заезжал? В связи с важным визитом подчистили?

— Не умничай, — перебил говорливого арестованного старший лейтенант Горностай, войдя следом и закрыв дверь на щеколду изнутри. Он с неудовольствием оценил то, как ловко и легко с руками в наручниках руфер оказался на столешнице. — Ты знаешь, что о тебе говорят? Я подставляю себя, оказавшись с тобой… наедине.

Медовые глаза стрельнули невинностью в человека, сложившего руки на широкой мужской груди и остановившегося у двери — ближе полицейский, очевидно, подходить не планировал.

— Что обо мне говорят? Это вы про косу? — призрачный ухмыльнулся и дернул головой так, чтобы коса взлетела и проделав изящный пируэт, легла через его плечо.

В этой позиции, еще и с косой лежавшей на груди, в майке, очень похожей на обрезанное по пояс женское платье, парнишка слишком сильно напоминал девушку. Полицейский, поняв, что непозволительно долго его разглядывает, отвел серые глаза в сторону.

— Про меня много всего выдумывают, — беззаботно рассмеялся Грассо, — важно, чему верить. Вот, я по вашим глазам вижу, товарищ начальник, что вы человек честный!

— У меня есть имя. И я тебе его называл. Так что прекрати паясничать и переходи к делу. Не забывай о должном уважении, ведь я могу и передумать.

— О! Ни в коему случае! — медовые глаза сверкнули янтарным блеском. — Но Горностай, это не очень похоже на фамилию…

Призрачный свернул свою шутку, как только полицейский оторвал свою поясницу от стены, к которой стоял прислонившись, и сделал шаг в сторону двери.

— Роберт! Роберт Арманович! — крикнул ему в спину Призрачный, мгновенно сменив легкомысленный тон, на серьезный. — Я специально сегодня сдался вам!

Полицейский замер на месте.

— Что ты сделал? — он медленно повернулся всем корпусом в сторону арестованного.

— Сдался вам, — повторили медовые глаза. — Специально. Ну… Роберт Арманович, вы же слышали обо мне. Должны догадаться, что это сложно четверть часа убегать от громил по одной единственной крыше. Неужели вы думаете, что я не смог бы от них улизнуть до вашего приезда?

— Неужто? — хмуро сдвинув белесые брови на высоком лбу, на который свисала неровная челка светлых, почти пепельных от природы волос, сказал старший лейтенант.

Горностай осекся, поняв, что что-то не так, что-то изменилось во внешнем виде руфера. А когда заметил, то еле удержался, чтобы не покраснеть — наручники, секунду назад сковывавшие запястья Призрачного, лежали в раковине, а сам паренек, откинулся назад, приткнулся спиной к стене и сложил свободные руки за головой.

— Ты не мог поймать меня больше года, Роберт Арманович! С чего бы мне так глупо попадаться на этот раз?

— В самом деле… — медленно проговорив, Горностай на одном пальце поднял наручники из раковины. Остановил их на уровне глаз Грассо, словно хотел, чтобы тот надел их обратно точно так же, как и снял.

Призрачный чуть подался вперед, выхватил наручники у полицейского и вернувшись в предыдущую позу, раскрутил их на своем пальце.

— Просто я дошел до того, что мне нужна чья-то помощь. Мне нужен человек, который бы представлял власти и которому я мог бы доверять. Я случайно… — руфер сделал паузу, — птичка напела, услышал, что удачливый старший лейтенант назначен вести мое дело, разузнал о тебе и решил, что ты мне прекрасно подойдешь! Ты многое знаешь обо мне, не придется объяснять, а я теперь знаю о тебе. Ты, как и я, заинтересован в этом деле.

Горностай пропустил мимо ушей бесцеремонное тыканье со стороны Грассо, перейдя сразу к сути:

— Лично я уверен, что дело завершено. Я выбью из тебя признание и закрою его. Выгоднее не придумаешь.

— Я не признаюсь, — призрачный спрыгнул со столешницы. — Этого не будет. Через сорок восемь часов… нет, уже через сорок часов ты меня выпустишь. Улик у тебя нет, Горностай.

— Если ты это знал, зачем же тогда сдался? В обезьяннике погреться хотел, на чердаках холодно?

Руфер, стоя к полицейскому боком и опершись спиной о столешницу, покосился на полицейского.

— Я тебе сейчас кое-что скажу, Горностай. Дальше будет два пути. Либо ты мне поможешь и вытащишь этот город из дерьма… Либо…

— Либо?

— Либо мы с тобой больше не увидимся, и я продолжу свое дело без тебя.

Горностай некоторое время не отвечал. Наконец, он произнес:

— Так может, ты расскажешь, зачем я заперся с тобой здесь?