Вета Сашина - Ты есть у меня

– Я твоя жена! – Маша изо всех сил старалась не показывать страх перед разгневанным мужем. – И имею право знать, с кем ты проводишь вечера…

– Ах, ты имеешь право? – Влад отвесил Маше тяжелую пощечину. – Ты так считаешь? А? – Он снова ударил Машу, и та отлетела к стене. – Так я сейчас покажу твое место.

Хлоп! Хлоп!

Оплеухи были обжигающими и такими сильными, что Машина голова моталась из стороны в сторону, как тряпичная. Она попятилась, но он проворно поймал ее за волосы.

– Влад! – взмолилась она.

– Допросы мне устраивать? – Он ткнул кулаком ей под ребра. – Голос повышать?

Новый удар лишил ее возможности дышать. Глаза затянуло влажной пеленой. Она хотела наклониться, но муж держал ее за волосы.

Злополучная рубашка путалась под ногами. Лучше бы Маша ее не видела. Она уже не испытывала ревности – только боль и страх.

Мольбы о пощаде не оказывали на Влада ни малейшего воздействия. Он бушевал, подогреваемый алкогольными парами, бродившими в его организме. Он бил Машу по лицу, пока она не упала на пол и не закрыла голову руками.

– Хватит! – закричала она сквозь слезы. – Прекрати!

Нет, он не прекращал. В ход пошли волосатые ноги в носках. Всхлипывая, Маша на четвереньках поползла прочь, как затравленный зверек.

– Ты ничтожная дрянь! – заорал Влад, настигнув ее и опрокинув на пол. – Тварь паршивая! – Изловчившись, он с силой ударил ее ногой в живот. – Тварь, тварь!

– Ребенок! – закричала Маша, задыхаясь от боли и слез. – Умоляю, не бей в живот! Не делай этого!

Он то ли не слышал, то ли просто не мог остановиться. Его безумная пляска вокруг поверженной супруги продолжалась. Все поплыло перед глазами несчастной. Голос Влада становился все глуше и уже едва доносился до ее сознания. Мрак сгустился вокруг нее, и она с облегчением нырнула в этот черный омут.

Там не было боли. Не было унизительного ощущения собственной беспомощности. Не было страха.

Туда не мог пробраться ее мучитель.

Сознание возвращалось постепенно, очень медленно и неохотно. Маша открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Что это за сплошной белый экран над головой? Ах да, потолок. Она лежит на полу. Почему?

Да все потому же. Влад снова учил ее уму-разуму. Она опять посмела вывести его из себя. Результат плачевный, иначе не скажешь. Хорошо, если нос не сломан. Или что-нибудь еще.

Маша тихонько застонала. Она могла себе это позволить, поскольку находилась в комнате одна. Это было огромным облегчением, несмотря на боль в каждой клеточке.

Ощупав распухшее лицо, Маша поводила языком по зубам, проверяя, все ли на месте. Вставать не хотелось. Что дальше? Приводить себя в порядок? Но зачем? Выйдешь из ванной комнаты, а там Влад поджидает. И опять все сначала. Господи, и это называется жизнью?

Спохватившись, Маша приложила руки к животу и услышала шаги Влада. Быстро зажмурившись, она растянулась на полу и вся внутренне сжалась.

– Маша? – позвал он.

Она не отозвалась.

– Хватит придуриваться, – сказал он, подойдя ближе. – Вставай.

Глядя на ноги мужа, Маша пробормотала:

– Мне плохо.

– А кому хорошо? – хмыкнул Влад. – Мне, может быть? Так нет, дорогая. Дел по горло, а тут еще ты сцены устраиваешь.

– Я не у…

Маша осеклась и положила руки на живот. Внутри что-то пульсировало. Она хотела повернуться и едва не задохнулась от боли.

– Спектакль, – сказал Влад, стоя над ней. – На кого это рассчитано?

– Мне больно, – пожаловалась она.

– Врешь, не так сильно я тебя ударил, – заявил он и удалился в прихожую. – Хочешь разыгрывать жертву, давай. Только без меня.

Хлопнула входная дверь.

Маша осталась одна, совсем одна. Можно было бы порадоваться этому обстоятельству, если бы не живот. Не имея сил встать, Маша лишь стонала и хватала ртом воздух. Она походила на большую рыбину, которую выволокли из воды и бросили на берегу. Да и чувствовала себя примерно так же.

В течение какого-то времени она то приходила в сознание, то снова отключалась. В очередной раз открыв глаза, Маша поняла, что лежит на чем-то мокром. Под ней расползалось пятно крови. С невероятными усилиями она, поскуливая, добралась до телефона и вызвала скорую помощь.

Затем пришлось ползти в прихожую, чтобы открыть дверь, когда приедут медики. По полу за ней тянулась влажная красная полоса. Маша увидела ее и поняла, что все очень плохо.

Она сидела, привалившись к стене, и плакала. Больше не о чем было мечтать, не на что надеяться. Жить не хотелось. Ничего не хотелось.