Юлия Резник: Буду тебе женой

— Но завтра у тебя назначено сове…

— Перенеси его. Или проведи сам. Ты в курсе ситуации.

Пресекая дальнейший разговор, Логан отбил вызов и поплелся прочь из офиса.

— Домой, — бросил он своему шоферу, — и, Стен, ты сегодня не расслабляйся, окей? Через пару часов мне нужно будет в аэропорт…

— Как скажете, мистер Уэллс.

Логан кивнул и пошел к дому. Такому непривычно тихому. Карина вдохнула жизнь в эти стены. А с её уходом они вновь превратились в склеп. Логан заглянул в гостиную. Как он и думал, Тим с Люком устроились на полу. Мальчик скользнул по отцу равнодушным взглядом и снова уставился в телевизор.

— Что-нибудь интересное?

Тим лишь пожал тощими плечами.

— Я должен буду уехать на некоторое время.

И снова — без ответа.

— Почему ты молчишь? Я тебя как-то обидел?

— А что тут скажешь? Что у меня в четверг игра, на которую ты опять не придешь?

— Сынок…

— Да брось!

— Я еду за Кори…

Тим обернулся, несколько секунд внимательно разглядывая отца. Затем чуть расслабился и кивнул:

— Ладно… Тогда ладно.

— Ты точно не обижаешься?

— Нет. Кори… я тоже хочу, чтобы она вернулась. С ней мы…

— С ней мы были семьей? — подсказал Логан. Тим сглотнул и дернул темной головой. То ли соглашаясь, то ли открещиваясь от слов отца.

Как всегда не вовремя зазвонил телефон. Логан взял трубку.

— Да!

— Здравствуйте. Меня зовут Джек Картер, и я бы хотел услышать Карину. Ее сотовый не отвечает и…

— Джек? Джек Картер? Пилот?

— Так точно…

— Это Логан Уэллс. Ты, должно быть, меня помнишь, мы с женой прыгали пару раз с парашютом.

— О, да, конечно, мистер Уэллс. Последний ваш прыжок был что надо.

— Ты мне льстишь… — Логан прижал трубку плечом и плеснул себе немного виски. — Послушай, Кори сейчас нет дома, но, может быть, я могу тебе чем-то помочь?

— Еще как можешь. Скажи, старик, куда подевалась твоя жена? Она обычно оплачивала мои услуги на месяц вперед, и вот уже две недели от нее ни слуху ни духу.

— Карина сейчас не в стране, так что просто оставь себе эти деньги.

— За все подъемы?

— Почему нет?

— Потому что это внушительная сумма. Она совершала до четырех, а то и пяти прыжков в неделю…

— Постой, о чем ты говоришь?

— О ее прыжках с парашютом, конечно. Вторник, четверг… Иногда суббота или другие дни, когда у Карины появлялась возможность. Ну, или когда ей нужно было снять напряжение. Знаете ли, это дело здорово прочищает мозги. По крайней мере, Карина так говорила… Рисковая дама ваша женушка.

Логан опустился в кресло. Растер рукой лоб, лицо, шею… Он тер себя и тер, совершенно не отдавая отчета своим движениям. Три-четыре прыжка в неделю? Какого черта?!

— Как давно?

— Что? Прости, ни черта не слышно… Я на взлетном поле, и здесь такой шум…

— Как давно она прыгает?

— Да уже года три или четыре… — проорал Джек, перекрикивая гул мотора. — Ты разве не знал?

— Знал. Только не думал, что это происходит так часто.

— Да она и не частила… По крайней мере, раньше. Только в последние месяцы в неё будто бес вселился…

Логан прикрыл глаза и качнул головой. В памяти одна за другой прокручивались картинки… Как Карина впервые привезла его на летное поле, их первый прыжок, полет на дельтаплане… И как они вообще оказались в той точке. Ночь, ее крик.

— Эй… Кори! Это сон… Это всего лишь плохой сон.

Она с хрипом втянула воздух и открыла глаза. Стеклянные от пережитого ужаса.

— Это всего лишь сон, малышка… Расскажи, что тебе снилось? — спросил он, обнимая её застывшее тело. Поцелуями убирая слезы с глаз.

— Я снова тонула…

— О господи, Кори! Ты говорила об этом с психологом?

— Нет… Нет, — Карина высвободилась из его объятий.

— Он мог бы помочь тебе справиться… — стоял на своем Логан.

— Мог бы… Но с собственными страхами я предпочитаю справляться сама. И у меня есть один замечательный способ… Хочешь, покажу?

Логан кивнул головой, а утром они очутились на летном поле…

— Так что мне делать? — Логана вернул в реальность голос пилота.

— Как я уже сказал, просто оставь деньги себе.

— А как быть с расписанием на следующий месяц?

— Кори позвонит тебе сразу же, как только вернется. Я передам, что ты интересовался.

— Окей. Ну, тогда до связи, дружище.

Логан опустил трубку. Сглотнул, чувствуя себя таким виноватым. Таким чертовски виноватым, господи! Почему он был так слеп? Почему не видел истинной глубины ее боли? Боли, что сам ей причинял, безжалостно нанося удар за ударом? Желание уколоть, ужалить ее побольнее, нащупать, расширить предел… превратилось для него в азартную извращенную чудовищную игру. Она казалась такой непрошибаемой. И это подхлестывало его все сильней. Сильней надавить, там, где тонко… Своим молчанием, холодностью, показной нелюбовью, которую так щедро бросал ей в лицо.