Юлия Резник - Буду тебе женой

— Бред… Ты понимаешь, какой бред ты несешь?

— Нее-е-ет, — Карина засмеялась, как безумная, и отступила на шаг. — Ты мог бы поднять скандал. Просто шепнув прессе… моим инвесторам, каким образом я распоряжаюсь вверенными мне активами. Это было легко. Погубить меня… и остаться при своем. Но ты не стал. Ты не сделал этого. Потому что нуждался в этих чувствах, точно так же, как нуждалась в них я.

— Ты спятила.

— Нет. И ты поймешь это. Обязательно. Я об одном прошу, постарайся меня не разрушить до того, как это случится. Может быть, я намного более хрупкая, чем кажусь… Постарайся меня не разрушить.

— О, да ради Бога! Я к этому не стремлюсь! Разве это не ты пришла ко мне, Кори?!

— Я пришла, потому что больше не могла без тебя жить. Видеть каждый раз с тобой новую женщину… Мне более чем хватило пяти ушедших навсегда лет, — прошептала она.

— Папа выглядит ужасно сердитым, — заметила Карина, помешивая холодный чай, который они нехотя попивали с мачехой, сидя в саду.

— Он переживает о тебе.

Карина перемешала соломкой содержимое стакана, неторопливо отпила и спросила:

— Серьезно?

— Не делай вид, что ты не понимаешь, почему, — с намеком улыбнулась Соня.

— Я и не делаю. Просто это настолько абсурдно! Уж кто-кто, а папа должен понимать, как это — руководить такой огромной компанией.

— Ты для него важнее любого бизнеса. И ему не понять, почему твоего мужа носит по миру вот уже третью неделю. Где он сейчас?

— В Токио… Или Гонконге. Признаться, за Логаном я и сама не поспеваю. Он как робот. Даже представить страшно, как он устал.

Карина врала. Она отслеживала перемещение мужа с маниакальным упорством. С тех самых пор, как он от нее сбежал. Они не виделись шестнадцать дней, а когда Логан звонил… они говорили о Тиме, и ни о чем больше. Ее сердце рвала на части тоска, от которой она так надеялась избавиться.

— Когда вернется?

— Со дня на день. Знаешь, никто из нас не в восторге, что нам пришлось расстаться так надолго.

— А поехать с ним?

— Я не могла, Сонь. С этими торговыми войнами приходится быть на страже. Да и за Тимом нужно было кому-то приглянуть, не думаю, что такой плотный график пошел бы ему на пользу.

— Он — отличный парень, — кивнула головой Соня, наблюдая за резвящимися в стороне мальчишками.

— Да… Он — замечательный.

— И ты отлично справляешься с ролью матери.

— Правда? — счастливо улыбнулась Карина. — С Тимом это легко.

— Он называет тебя Кори.

— Да…

— Это очень мило, и тебе идет. Хотя, кажется, папа и по этому поводу не в восторге.

— Подумаешь, просто сокращенно на американский манер.

— Скажи, ты счастлива? Просто скажи, и, клянусь, я больше ни о чем не спрошу.

Карина вскинула ресницы. Посмотрела в красивые глаза мачехи, на дне которых плескалась тревога. Скользнула ладонью по столу и накрыла ее тонкие пальцы:

— У меня все хорошо, правда. Сколько же я вам принесла волнений, что даже сейчас ты не можешь расслабиться…

— Ты того стоила. Я рада, что у тебя все хорошо.

Сзади послышался топот босых пяток.

— Кори! Пойдем, посмотришь, какой я научился делать трюк…

Карина обернулась к брату, возблагодарив небо за то, что то предоставило ей возможность отвлечься. Сменить тему, потому что, кажется, она совсем разучилась врать. Мачехе, отцу, вообще кому-либо. У нее не было сил играть. На самом деле отъезд мужа подкосил её. Очень… Она держалась на голом упрямстве.

‍Дурачась с пасынком и братьями, Карина думала о том, как бы все сложилось, не принуди она Логана к браку. Если бы у нее был хоть какой-нибудь шанс завоевать его иным способом. Если бы она не купила его… как шлюху, если бы он искренне захотел быть рядом с ней. В ней…

Но он ведь хотел… — запищал тоненький голосок внутри, — что-что, а хотел он её, как одержимый! Да и не было у неё шансов. Не было! Он будто не замечал её. Даже когда они сталкивались нос к носу на каких-то приёмах, Логан делал вид, что в упор ее не видит. Когда Карина, года через два после их расставания, в первый раз вышла в свет, она еще питала надежду, что, встретив ее, Логан проникнется чувствами, но время шло, и ничего не менялось. Логан Уэллс твердо решил не впускать ее в свою жизнь. И методично этому следовал. А Карине… Карине оставалось лишь убеждать себя в том, что он испугался тех чувств, которые она в нем будила. И всеми силами гнать от себя мысль о том, что ему действительно все равно.

— Как поживает моя девочка? — на плечи Карины легла огромная отцовская ладонь, а к виску прижался колючий подбородок. Раньше Амир не баловал ее любовью, а в последние годы как будто наверстывал то, что недодал в детстве. И это было настолько трогательно, что у Карины каждый раз замирало сердце.