Татьяна Осипцова - Не своя жизнь

Ира не хотела верить. Вырвавшись, она подняла бумажку и вновь уставилась на нее, будто надеялась, что за несколько секунд слова на бланке поменяли свой роковой смысл.

– Надо позвонить… – наконец проговорила она. – Надо позвонить Денису!

Прибрежный район с частными домиками собирались телефонизировать еще при советской власти, да за перестройкой так и забыли. Ближайшее почтовое отделение находилось в пятнадцати минутах ходьбы. Ира, с застывшим лицом и сухими глазами, летела так, что Елена Артемьевна едва поспевала за ней. Как всегда, на переговорной станции, занимавшей половину первого этажа многоквартирного дома, было не протолкнуться, но тетя Лена, держа телеграмму в руке, сумела пробраться к окошку. Буквально через минуту они оказались в кабинке.

Следуя инструкции на жестяной табличке возле аппарата, Ира дрожащими пальцами набирала номер, однако после кода города звонок постоянно срывался, пиликая короткими гудками вместо длинного. Наконец соединилось. Кусая губы, Ира шептала: «Ну, возьми же, возьми трубку…», – однако ответа не дождалась.

Тетя Лена отодвинула ее и набрала номер, указанный в телеграмме. На этот раз трубку взяли сразу, но ответил не подписавший телеграмму Колтунов, а кто-то другой, фамилии она не разобрала. Мужчина подтвердил, что Валентина Артемьевича Игнатьева больше нет, и коротко сообщил обстоятельства его гибели. Выронив трубку, тетя Лена завыла, теперь уже без слов, всерьез. Глядя на нее, Ира поняла: все правда. Это не шутка и не ошибка. Тяжесть невосполнимой потери камнем легла на сердце, из застывших глаз сами собой покатились слезы…

Они вылетели из Адлера на следующее утро. Оказавшись в своей квартире, Ира сразу бросилась звонить Денису, но его телефон опять не отвечал.

Тяжело вздыхая, тетя Лена сначала прошлась по квартире, а после присела возле замершей племянницы. Взяла трубку из ее рук, послушала гудки и положила на аппарат.

– Надо туда звонить, – неопределенно кивнула она. – Узнать, где Валя.

Ира не поняла, на миг ей показалось, что тетя сошла с ума.

– Надо ведь хоронить. Или все завод устроит? О, господи!..

Они скорбно сидели плечо к плечу, до конца осознавая навалившуюся беду, привыкая к мысли, что человека, который всегда принимал решения в их семье, больше нет.

Нежная трель аппарата заставила обеих вздрогнуть. Ира схватила трубку.

– Денис?

Но тут же померкла лицом. Звонил один из заместителей отца, Андрей Андреевич Петров, решавший на заводе вопросы юридические. Ира его помнила, он заходил подписать бумаги, когда отец простудился зимой. Выразив соболезнования, Петров заверил, что от лица завода возьмет на себя все хлопоты, связанные с траурными мероприятиями, только ему нужны кое-какие документы. Формальности, извинился он.

– Приходите, – разрешила Ира и повесила трубку. На вопросительный взгляд тети Лены пояснила: – Это с завода. Документы надо, для… Они все устроят.

Слезы в покрасневших глазах Елены Артемьевны стояли постоянно, уже привычно она промакивала их платочком, утирала хлюпающий нос.

– Ирочка, ты бы хоть поплакала, легче станет, – посоветовала она племяннице, чье застывшее лицо и молчаливая порывистость выглядели пугающе. – Нельзя все внутри держать, так и рехнуться недолго.

– Я не рехнусь, – рьяно замотала головой Ира. – Мне к Денису надо!

Она вскочила с места и быстро покинула квартиру. Торопливо миновала лабиринт дворов родного дома, добежала до перекрестка, перешла Большую Монетную, нырнула в подворотню… Пяти минут не пошло, как она стояла у дверей квартиры, где они с Денисом провели столько счастливых часов. Она жала и жала на кнопку звонка, слушая настойчивое «динь-дон». Дверь так и не открылась, ей пришлось развернуться и медленно спуститься по истертым временем ступеням.

По Каменноостровскому проспекту ползли неповоротливые рыжие «икарусы», громыхали грузовики, неслись легковушки. Мир не изменился. Только папы больше нет. Неужели нет? В это невозможно поверить… Как же так: все как прежде, жизнь будет продолжаться, но без папы?.. Когда Ира потеряла маму, вначале казалось – конец всему, но со временем она смирилась, привыкла. Оставался отец – опора, стена, нерушимая скала за ее плечом. Теперь и его нет. Только Денис и тетя Лена, больше никого на всем белом свете. Где же Денис?

Вернувшись домой, она задала этот вопрос тете Лене, а та в ответ недовольно поморщилась.

– Мало ли где парень болтаться может?