Дженнифер Смит - Заметки о любви

– Не то чтобы я не рад этому, – слабым голосом говорит Хьюго, переводя взгляд с Альфи на Оскара, а с Оскара на Джорджа, рядком сидящих за столом напротив него и наблюдающих за ним с непроницаемыми лицами. – Вы же знаете, как сильно я… ну, вы, ребята, моя… – Он поворачивается к Поппи, которая, скривив рот, ждет продолжения. Айла, сидящая по другую его руку, смотрит в свою тарелку. – Мы всегда были одной командой.

– И теперь ты мечтаешь о том, чтобы тебя перевели в другую? – спрашивает Джордж. Его голос звучит нарочито небрежно, но Хьюго все равно чувствует его жесткость. Когда они были маленькими, папа шутил, что Джордж как пастушья собака – всегда приглядывает за остальными и следит, чтобы они были вместе. Он воспринимал этот грант на обучение не как свой долг, а как неожиданное везение. Возможность продолжать двигаться по жизни так, как они привыкли, – одним целым.

Хьюго качает головой.

– Совсем нет! Просто… Неужели я единственный, кто задавался вопросом, каково будет… – Он не заканчивает мысль, зная, что они поняли его. Они всегда его понимали. Но даже если кто-то из них и был с ним согласен – даже если кто-то из них хотя бы капельку поддерживал его, – это было незаметно. Они с бесстрастным видом наблюдали за ним, и на их лицах обида сменялась оскорблением, чтобы потом проявиться раздражением.

Хьюго с трудом глотает ком в горле, ощущая замешательство. Но тут ему вспомнились слова Альфи про то, как он вечно тянет кота за хвост, и Хьюго решил не отступать.

– Дело в том, что я и представить не могу, как окажусь где-то без вас, – говорит он, и это самая что ни на есть правда. – И именно поэтому я должен узнать, каково это. Пусть даже всего на неделю.

На мгновение все затихают, даже Альфи. Наконец папа кивает.

– Тогда тебе и правда стоит поехать, – просто говорит он, а мама, сидящая в другом конце стола, вздыхает.

– Постарайся не потерять свой паспорт, – говорит она. – Как бы то ни было, мы бы предпочли, чтобы в конце концов ты вернулся домой.

За завтраком бабуля рассказывает историю о парне, с которым встречалась, когда ей было восемнадцать.

– Его отец был принцем, – говорит она, добавляя в свой кофе немного сахара, – а его мать – барышней из высшего общества. Он был очень красив и возил меня на первоклассные вечеринки Нью-Йорка. Как-то раз мы протанцевали аж до пяти утра. А потом он поцеловал меня на углу улицы в тот самый момент, когда пошел дождь. Это было невероятно романтично.

– Мам, – глядя на нее поверх газеты, говорит па, – не встречалась ты ни с каким принцем!

Бабуля подмигивает Мэй.

– А я и не говорила, что встречалась. Я сказала, что его отец был принцем. А он решил уйти из семейного дела.

– Похоже, Мэри, он был замечательным парнем, – с серьезной миной говорит папа, и бабуля бросает в него свернутую в шарик салфетку. Он ловит ее и бросает обратно.

– Эй вы, двое, хватит! – с утомленным видом одергивает их па. Когда этой весной его мать переехала к ним, любой прием пищи – по крайней мере в те дни, когда она была в силах присоединиться к ним за столом, – превращался в поединок, во время которого папа с бабулей обменивались беззлобными подначками. Однажды во время обсуждения достоинств зеленого чая они вдруг стали настолько пугающе похожи, что па наклонился к Мэй и прошептал: «По-моему, я женился на собственной матери».

Мэй доедает хлопья и споласкивает миску в раковине.

– Что ж, – весело говорит она, разворачиваясь к остальным, – я ухожу.

– А как же галерея? – нахмурившись, спрашивает па. Она работала там несколько дней в неделю, и в ее обязанности входило упаковывать коробки, отвечать на телефонные звонки и болтать со случайными посетителями, которые приехали из города и притворялись, что вот-вот купят одну из картин, а минуту спустя отправлялись в антикварную лавку по соседству и проделывали тот же трюк с какой-нибудь старинной лампой.

– Ну, я подумала, что смогу прийти в другой день. – Мэй изо всех сил старается избегать смотреть им в глаза. – Просто Гаррет после обеда уже уезжает, так что…

К ее удивлению, все сидят с довольными лицами.

– Что же ты сразу не сказала? – с широкой улыбкой спрашивает папа. – Конечно, иди! Мы не посмеем его задерживать. Ни на одну лишнюю минутку…

– Передай ему наши наилучшие пожелания, – как всегда дипломатично вставляет па.

– По-моему, это так мило! – говорит бабуля, и в ее глазах появляется то же мечтательное выражение, как когда они с Мэй смотрят старые фильмы. – Драматичное расставание!