Настя Бонс - Дневники Ники. Скажи «Останься». Том 1

– Я надеюсь, ты не против зеленоглазого чуда? – спросил Егор, заглядывая ей в глаза.

Ника пыталась выдавить из себя хоть слово, но у нее не вышло.

– Голубоглазая девчушка тоже устроит. Не суть, – Егор нежно коснулся губами ее шеи. – Ника, да ты вся дрожишь. Ты в порядке? – забеспокоился он.

– Наверное, устала с дороги, – наконец, выдавила из себя Ника. – Перелет. Смена часового пояса. Спать хочется.

– Хорошо. Давай ляжем. – Егор сомневался в правдивости ее слов, но ничего не стал возражать.

Лежа в кровати, Егор медленно гладил ее руку, давая ей время, чтобы прийти в себя.

– Обними меня, пожалуйста, – выдохнула Ника.

Егор прижал ее к себе, ни о чем не спрашивая. Ни в эту ночь, ни в последующие. Разговора так и не вышло.

Вы помните свою первую любовь?

Нет, не ту, что в яслях, саду и возрасте «0+». Нет.

Ту, что безумная. С первыми поцелуями, от которых бабочки порхают в животе.

Ту, что захватывает дух от одной мысли о человеке или от одного его прикосновения.

Ту, что кажется навсегда. А потом…

Либо все в хлам, в треск, в разруху. И после этого ты повзрослел.

Либо, как везет не всем в этом мире, она на всю жизнь. И люди живут счастливо, не зная других отношений, и у них все лучше, чем на пять с плюсом по пятибалльной шкале.

Либо… здесь я оставлю место для вашего развития отношений первой любви.

Так о чем я?

Давайте представим, что спустя долгие годы разлуки эти двое как будто проснулись после глубокой заморозки. Их обоих заморозили в момент того самого первого и сумасшедшего чувства, а разбудили только сейчас.

Они не могли надышаться друг другом, как безумные подростки. Каждый вечер, когда они ложились спать, у обоих ныли губы от поцелуев, но им это жутко нравилось.

Фактически они жили на два дома. Два комплекта ключей, зубных щеток, бритв и вещей на постоянной основе поселились в обеих квартирах.

Они так и не поговорили, а прошло уже пару месяцев. Хотя когда мы счастливы, то не замечаем, как бежит время. Поэтому Егор и Ника, не думая ни о чем, растворялись друг в друге без остатка и просто жили.

– Егор, ты будешь горячий шоколад? – кричала Ника с кухни, наливая себе огромную белую кружку и делая глоток.

Егор появился внезапно, резким движением отобрал ее кружку и поставил на стол. Ника даже не успела сообразить, как была припечатана к стене, без путей к отступлению.

– Дай попробовать, – сказал Егор и мгновенно прижался поцелуем к ее губам. – М-м-м. Вкусно. Но мало. – Он прищурился, и посмаковал вкус на губах, как опытный сомелье, вкушающий вино.

– Глупый, – улыбнулась Ника и мягко толкнула его в плечо.

– Вовсе нет, – сказал Егор, сделав глоток из ее кружки. – Попробуй сама, – он мягко обхватил ее лицо ладонями и вновь притянул к своим губам.

Ника одобрительно кивнула. Лицо озарило неподдельное счастье.

– Сегодня не жди меня. Ложись. У меня есть дела с домом в Германии. Вернусь поздно либо останусь на той квартире.

– Приезжай. Даже если поздно, – мило возразила Ника.

– Не хочу разбудить, – ответил Егор. – Хотя если разбужу, то ты не пожалеешь, – он притянул Нику к себе и щекотно поцеловал у самого уха.

От него пахло мятной пастой и любимым ароматом, сводящим Нику с ума.

– Может, разбудишь прямо сейчас? – игриво спросила Ника, обнимая его за шею.

Егор многозначительно улыбнулся и с легкостью подхватил ее на руки. Она завизжала и засмеялась, одновременно делая вид, что сопротивляется.

– Буду долго будить, – проговорил Егор уже в спальне…

Ника рано уснула. Было около десяти часов вечера, когда зазвонил телефон. Она, не глядя на экран, взяла трубку, в надежде услышать голос Егора.

– Ника, привет. Надо поговорить, – послышался хриплый голос в трубке.

– Влад, что тебе надо? – проскрежетала Ника, не здороваясь. – Я сплю и не в настроении для разговора… с тобой, – прошипела она.

– Ника, мне нужен друг женского пола, – голос Влада был суетливым и странным.

– Влад, ты оборзел? – Ника широко открыла глаза и приподнялась в кровати, опершись на локти.

– Не в этом смысле, Ника! – быстро уточнил Влад. – Правда, поговорить хочу. Только ты поймешь, – в его голосе слышалась почти молящая надежда услышать ее согласие.