Катя Водянова - Теперь и у меня есть босс! [СИ]

Мы с Диего почти одновременно хмыкнули. Кажется, только такой человек, как Максим, мог всерьез рассчитывать провести всех, выдавая меня за свою невесту.

— Альтернативную логику записываем в графу «обвинения», — уточнила я.

— Согласен. И странное чувство юмора. И жадность.

Только-только я собралась возразить, что «заезжий модник» и трактирщик Болдин в скаредности замечены не были, но разве за шефом успеешь?

— И этого человека я знакомил со своей бабушкой? Ему выделил фиксированный оклад при свободном графике? Глаза мои, вы были слепы! Разум мой… Впрочем, к черту разум. Бруньский, — он без всякого стеснения обвил меня руками, буквально выдергивая из объятий Диего, — дон прав. Я ужасно испугался за тебя после аварии. Без нее бы точно не скоро решился дать делу ход, хотя еще до аварии раскопал много интересного на Лёню. Не мог представить, каково будет Жанне узнать, что самые близкие люди погибли из-за нее. А потом, когда видел несущийся на твою машину джип, сразу понял, что в этих играх рискую потерять самого замечательного веселого и любимого Бруньского.

Он наклонился ещё ближе и прислонился лбом к моему лбу. В таком горячем и уютном, созданном будто для меня коконе, Слава Горина начала таять, сдавать позиции, отрешённо думать о том, что столь замечательного секси-босса и просто веселого парня можно и простить. Ну в самом деле, зачем нам ручаться? Все ошибаются. А я рискую остаться без отличной работы, заботливого парня, рядом с которым, украдкой иногда прикидываю, какое имя хорошо сочетается с отчеством «Максимович» и веселой, беззаботной жизни.

Так, стоп, Бронислава! Что за подход потребителя-приспособленца? Это же натуральное «П» в кубе! Хуже которого только сферическое «Б».

Поэтому я собралась с силами и отпихнула Макса.

— «Любимого Бруньского» поставили бы в известность о том, что в домике прослушка! Рассказали бы о возможном нападении, предупредили. Ну хоть как-то обозначили, что ценят во мне не только самую красивую из Ангелин Шепетько, но и профессионала.

Реветь сейчас хотелось сильнее, чем ругаться, но нужно дотерпеть хотя бы до того момента, как вызову такси и уеду отсюда. Максим выглядел ещё более виноватым, но тем не менее говорил твердо:

— В спальне точно ничего не было. И, Слав, ты пока ещё стажёр, сильно-сильно начинающий. Вспомни, как убежала изобличать преступников в деле с призраком, как потом ушла на кладбище, не предупредив никого, как сидела на коленях у Диего, как начала стрелять. Вот честное слово, иногда хотелось ремнем отходить, как непослушного ребенка. А я очень надеялся, что все пройдет, гладко, и из неприятных воспоминаний об этой истории у тебя будут полторы минуты под дождем и получасовая злость на босса, что негодяев поймали без участия рыжего бойца.

Вот же прицепился к этим коленям! Диего тоже заметил, потому как сложил руки на груди и больше не лез со своей медитацией.

— И как, интересно, нужно было дать знак? — я потеснила Максима, чтобы найти и собрать сумку. — Крикнуть: «Спасите-помогите! Как страшно, как страшно! У меня мокрые подштанники, а за пазухой пистолет!», да? И вообще, Максим Иванович, столь неприкрытый интимный интерес к детям осуждается обществом и преследуются в рамках действующего законодательства! А вы только на испанском на несколько публичных порок наговорили!

Затем похватала вещи, свалила их в сумку и выскочила из спальни. Все же есть большая разница между «не давать стажёру чересчур сложную работу» и «использовать втёмную».

Красиво уйти не вышло: меня остановили сотрудники полиции и долго расспрашивали обо всех наших встречах с Лёней, о том, о чем мы говорили в машине и прочем. Потом заставили расписаться под показаниями и отпустили.

Дождь все ещё шел, но уже не тропическим ливнем, скорее в обычном, «грибном» режиме. Не так страшно, но все равно промокнешь. Я вздохнула, закуталась поплотнее в кофту и ввела адрес базы в приложение для вызова такси. Водители, ясное дело, не спешили откликаться: не так много желающих ехать за город среди ночи. Следом из домика вышел Диего, раскрыл зонт и подставил мне локоть.

— Идём, я на машине, верну тебя дедушке на деревню. Будем двигаться быстро или помедленнее, чтобы Сима перестал тупить и догнал извиняться?

— Степенно, чтобы не выглядеть испуганной, но быстро, не люблю догонялки.

— Как скажешь.

Он вроде бы не медлил, но все равно пришлось попетлять по стоянке, заполненной полицейскими машинами, затем, как нарочно, обронил что-то и пару минут вглядывался в лужи. За это время ко мне подскочил Максим, мокрый и растрепанный.