Катя Водянова - Теперь и у меня есть босс! [СИ]

— Бруня, фу, мне вчера родители помогали принять душ. Это не тот опыт, который хочется повторять на постоянной основе. Будем придерживаться позитивной линии мышления!

— Как скажете. Кто начальник, тому и виднее. Это так, в порядке предположений.

Он фыркнул и бодро покатил к стоянке, напевая под нос. Я шла следом, смотрела по сторонам, пока не заметила женщину, следящую за нами с балкона ближайшей многоэтажки. Та приложила палец к губам, ткнула в сторону Максима Ивановича и изобразила, будто качает младенца. Ага: «мама всегда настороже», понимаю. Мои бабушка с делом такие же. Затем она помахала рукой и скрылась. Зато понятно, как шеф сюда добрался: офис просто располагался рядом с домом, а из подъезда, наверняка, помогли выйти родители.

— Какой из этих крутейших суперкаров повезет меня на встречу?

— Кузов слегка ретро, но под капотом там…

Максим Иванович затормозил и повернулся ко мне. Вот сейчас будет ещё более неудобный момент, чем с рассказом о гипсе. К чему я вообще завела разговор о капоте? Давай, Слава, расскажи свою историю.

— О-о-о, — шеф крутанулся на месте и восторженно сделал несколько снимков. — «Победа»! Вот это ретро, вот это красота! Сто лет мечтал прокатиться на такой!

На стоянке действительно стояла ярко-бирюзовый кабриолет «ГАЗ-М-20», такой блестящий и чопорный, что у меня ладони постоянно потели, пока парковалась.

— У меня такое ретро, которое ближе к «отстой», чем к «ух ты ж крутота».

Пока Максим Иванович пытался расшифровать эту фразу, я обошла свою «шестерку» и открыла ее ключом.

— Да ладно, нормальное «ух ты!», — он доехал до задней двери, вздохнул и направился к переднему месту для пассажира. Я влезла в салон и до упора сдвинула сидение назад.

— Эх, машина-песня, машина-миф! — продолжил шеф. — «Лада Седан! Баклажан!» У меня такая же была, только белая.

Максим Иванович, настоящий секси-босс, с торсом, крашенной бородой и с собственным детективным агентством настолько не вязался с «Ладой-седаном», что на секунду показалось, будто он издевается.

— Да-да, я простой парень, могу и огород вскопать и даже козу подоить, — он широко улыбнулся и подвигал бровями.

Затем выдохнул, ухватился за сидение здоровой рукой и загипсованной правой и попытался влезть в салон. Я обошла машину и по мере скромных сил включилась в процесс, чтобы создать «активную видимость инициативы», как говорил дед. Главное — не дать Максиму упасть, а если перебраться не выйдет — «игра в Бруню» просто расширит свою географию, а шеф испробует на себе обязанности удаленного оператора.

Но Максим Иванович смог подтянуться и перебросить тело, пусть и частично опирался на левую, загипсованную только в районе голеностопа ногу. Я выдохнула, помогла ему усесться и пристегнула ремнем, после крупно написала на листке группу крови и резус-фактор шефа и булавкой приколола к его футболке.

— Бруня, это что?

— На всякий случай. Будем считать это оберегом.

— Лист?

— В случае аварии всяко полезнее кроличьей лапки, зуб даю!

Кажется, мне всё-таки удалось слегка припугнуть его. После «игр в Бруню» никто не останется безнаказанным!

— Напиши там ещё номер моих родителей и Ангелины Шепетько, я продиктую!

Максим Иванович широко и белозубо, почти по-голливудски улыбнулся, сложил коляску и ерзал на месте, пока я пыхтела и укладывала ее в багажник. Кажется, ему не слишком приятно чувствовать себя беспомощным и принимать помощь от девчонки. Как же: молодой мужчина, высокий и сильный, — качалкой-то точно не пренебрегает, вон какие плечи и живот не висит, — а превратился в беспомощного инвалида, пусть и временно.

Я вздохнула, обошла машину и села на место водителя. Пристегнулась и завела мотор, после включила заднюю передачу, проверила по зеркалам, нет ли помех, оглянулась и начала медленно выезжать из ряда.

— Это все лишнее, Максим Иванович!

— Как, как лишнее? Родители должны знать, как были неправы, когда убеждали взять на работу внучку Семеныча. Ангелина же — это такая конфетка, что ее номер не должен пропасть! Пусть после моей кончины кто-то другой станет чулочку счастливее!

От этих рассказов о Ангелине и ошибках родителей я недожала газ, машина дернулась и заглохла.

Вот так и знала: сделаю все не по правилам и «Федор Аркадьевич» никуда не поедет. Мысленно я воззвала к капризному стартеру и повернула ключ в зажигании. Несколько недовольных порыкиваний — и мотор снова заглох. Между тем я успела немного выползти из ряда и частично загородила дорогу. Не поездка — сплошные нервы.