Аньес Мартен-Люган - Мы не могли разминуться

По такому серьезному поводу Николя не стал бы мне врать. Но я отказывалась верить.

– Как такое возможно? Если он действительно болен, он пойдет к врачам и вылечится!

Лицо Николя выражало утомление, безнадежность, смирение.

– Нет, Рен, слишком поздно. Он уже давно отказался лечиться. Я только что узнал, почему он уехал полтора года назад и не хотел возвращаться. Помнишь? Все тогда гадали, в чем причина…

Пакому поставили диагноз как раз перед его первой непредвиденной встречей с Ноэ в Руане. Я помню его внезапный приезд. Почему он тогда появился у меня? Возможно, он рассказал бы мне все, не столкнись он нос к носу с Ноэ? В моих воспоминаниях он был пышущим здоровьем мужчиной. Однако если покопаться в памяти, я не единожды – в частности, в тот вечер – подмечала его изнуренный вид и заострившиеся черты лица. Какая нужна была сила характера, чтобы скрывать от всех симптомы?! Он ни с кем не поделился, не желая становиться источником беспокойства. Он сделал свой выбор, как только узнал. Ограничился строго необходимым минимумом лечения, решил прожить оставшуюся жизнь на полную катушку, отказался от прозябания в паутине трубок и капельниц, от операций, от слабости и отвратительного самочувствия из-за тонны поглощаемых лекарств. Бесполезных лекарств, потому что исход известен заранее. Зачем пытаться отыграть у болезни немного времени, если ради этого нужно остаться без той жизни, которую он всегда хотел вести! Поэтому, как только он убедился в том, что все понемногу улаживается, он уехал, чтобы дать нам возможность объединиться и избавить нас всех от зрелища его неизбежного угасания.

– Как все открылось?

Николя печально усмехнулся.

– Он часто общался по скайпу с детьми или со мной по работе. В последнее время я находил его каким-то странным, ненормально изможденным. Я поделился с ним своим волнением, и он сдался, захотел в последний раз увидеть Сен-Мало и крепостные стены и тут же все выложил. В лоб, не щадя меня, как он это умеет.

В глазах Николя стояли слезы.

– Его состояние резко ухудшилось. Он был слишком слаб, чтобы добираться до Франции в одиночку. Я полетел за ним и привез его домой два дня назад.

Ноэ живет в его квартире.

– А что Ноэ?

– Последние двое суток он не отходит от него ни днем ни ночью.

Так вот почему мой сын не объявлялся. Я задрожала, представив себе, что на него свалилось. Николя сразу догадался, почему я забеспокоилась.

– Наш сын сильный, ты не можешь себе представить, как достойно он все переносит, как все принимает, как слушается Пакома, который утешает его. Они вместе прожили прекрасные дни в Индии, Паком не позволял себе проявлять слабость. Бог ведает, как ему это удавалось, безусловно, это потребовало от него огромной энергии. Но он оберегал Ноэ… Сейчас он сжигает последние силы ради него, они много разговаривают, и оба живут с миром в душе. Это впечатляет, будь уверена.

Я кожей ощущала страдание сына. Слишком уж ему достается от жизни.

– Но… – Николя прервал фразу, чтобы обратиться к Полю: – Мне очень жаль, что приходится вас в это втягивать, но мы нуждаемся в Рен.

Поль стиснул мою руку и ободряюще улыбнулся. Я начинала догадываться, к чему клонит отец Ноэ.

– Нет! Николя, ты не можешь требовать этого от меня, – ужаснулась я.

– Пожалуйста! Он ни о чем не просил, совсем ни о чем, поверь мне. Он искренне рад за вас обоих. Он никогда бы не посмел встать между вами, особенно сейчас. Я не сомневаюсь, что, будь у него силы, он бы меня придушил за то, что я поехал к тебе. Но я знаю, что ему нужно увидеть тебя в последний раз. После тебя у него не было женщин, он сам мне сказал. Его сон часто неспокоен, из-за этого он теряет последние силы. А еще во сне он постоянно зовет тебя. Ты последняя, с кем он еще не заключил перемирия…

– Разве я мало плакала по его вине? – всхлипнула я.

Я покосилась на Поля, я была подавлена тем, что он присутствует при этой сцене. Он погладил меня по щеке.

– Прости, – попросила я.

– Не надо щадить меня, скрывая свое горе. И не забывай о том, что он сделал. Ради нас он пожертвовал собой. Ты должна поехать… Меня это не пугает, ведь ты меня любишь.

– Больше всего на свете, – прошептала я.

Потом повернулась к Николя, взглядом умолявшему меня откликнуться.

– Пожалуйста, Рен, – настаивал он.

– Я приеду. – Слова вырвались у меня сами собой.

– Спасибо… Не тяни… Ему недолго осталось.

Уже на следующий день мы отправились в Сен-Мало. Естественно, Поль поехал со мной, я бы без него не выдержала. Мы с ним пара, единое целое. Как я могла отстранить его из-за того, что у нас было с Пакомом?! Накануне вечером я говорила по телефону с Ноэ, который, по утверждению Николя, стойко держался, и он тоже настаивал на приезде Поля.