Елена Соловьева - Чужой, родной, любимый [сетевая публикация]

Макс расправился с супружеским долгом, больно куснул меня за шею, будто оставляя метку. Все слишком быстро, резко, эгоистично…

— Умница, — похвалил, как сдавшую экзамен ученицу.

Я кивнула и встала. Уставшим телом овладела прострация, отчего-то захотелось плакать. Как будто кто-то пообещал подарок ко дню рождения, но забыл купить. Стало обидно и горько…

Накинув халат, выплыла в коридор. Тенью прошмыгнула мимо детской, заперлась в ванной. Приняла душ, оттираясь мочалкой с таким остервенением, точно пыталась содрать кожу. Почистила зубы, смыла макияж.

Вышла и нос к носу столкнулась с Дэном.

— У тебя, похоже, входит в привычку налетать с разбега, — пошутил он, придерживая за талию. — Куда так несешься? Надеешься на второй акт?

Он слышал. Он все слышал!.. Мне стало дико неудобно и противно от собственного поведения. Ну, зачем нужно было устраивать этот концерт? Что вообще на меня нашло? Точно все бесы, что до этого тихо-мирно дремали в душе, вдруг пробудились и устроили шабаш.

От руки, обвивающей талию, стало жарко. Теплая волна прокатила по телу, заставляя плотнее сжать ноги. Дыхание сбилось, спутались мысли.

— Надеюсь, что ты свалишь с дороги и дашь пройти, ― прошипела сквозь плотно стиснутые зубы. — С чего ты взял, что можешь задавать вопросы?

— С чего ты взяла, что я обязан ответить? — парировал он. — А за спектакль спасибо, я почти поверил.

Выпустил из захвата и сделал вид, будто аплодирует. Пухлые чувственные губы изогнулись в кривой усмешке. И я не знала, чего хочу больше — вмазать по ним кулаком или поцеловать.

— Почему же концерт? — спросила, складывая руки на груди. Прислонилась к стене, чтобы ноги перестали предательски подрагивать. — Это наш обычный с Максом вечер. Если нагло влез на чужую территорию, не жди, что с твоим присутствием станут считаться.

Дом ― это все, что у меня осталось. Только тут я еще играла хоть какую-то роль. А теперь и здесь не быть свободной? И из-за кого, из-за этого нагловатого щеголя? Увольте…

— Твои стоны не звучали искренне, — со знанием дела проговорил Дэн. Смерил меня с головы до ног прожигающим взглядом. — Ты играла, и играла неумело.

Его слова стали пощечиной. Да, Дэн отомстил мне, один — один.

— Можно подумать, ты такой эксперт в женских стонах! — фыркнула я. — В свои-то семнадцать.

Он рассмеялся, запрокинув голову. Неужели на шее бывают мышцы? Никогда прежде не видела. Подавила желание коснуться, провести пальцем по жесткой щетине на подбородке.

Опрометчиво глубоко вздохнула, втянув чисто мужской мускусный аромат. Такой манящий, глубокий, чувственный, он словно заполнил меня изнутри. Будоражащее, волнующее ощущение.

— Мне двадцать пять, — сообщил Дэн, отсмеявшись. — А ты слишком язвительна, чтобы играть роль покорной супруги. Впрочем, все красивые существа ядовиты, будь то растения или животные.

Считает меня привлекательной? Вот это открытие! Но почему меня это должно волновать? Не потому ли, что Макс давно не делал комплиментов? Я настолько соскучилась, что теперь готова принять их даже от врага, ворвавшегося в мою жизнь в образе молодого искусителя?

— Растения — не существа, — отозвалась тоном учительницы. — Стыдно это не знать.

— Стыдно стоять перед мужчиной в халатике, распахнувшемся на груди, и объяснять разницу между животным и растительным миром! — заявил Дэн и с высоты своего роста заглянул мне в декольте.

Вместо того чтобы прикрыться и по-королевски удалиться в спальню, резко выпятила грудь, почти коснувшись торса Дэна. Поразилась собственной реакции на подобное. Между нашими телами осталось расстояние в несколько сантиметров, а я почти чувствую прикосновение. Физически ощущала, как моя пышная грудь касается его рельефной мускулатуры. Чувствовала, как покалывает от возбуждения соски.

— Не учи меня, как разговаривать и как заниматься любовью, — потребовала не слишком громко. — Я достаточно опытна, чтобы расшевелить даже такого прожженного циника, как Макс. И да, стоны мои были искренни.

Повернулась, чтобы уйти. Но Дэн остановил. Уперся в стену, расположив ладони по обеим сторонам от моего лица. Приблизил лицо к моему, почти касаясь кончиком носа.

— Врешь, — сказал, обдав горячим дыханием. — Вы с Максом кто угодно, но не счастливые супруги. Тем более не любовники.

Прежде, чем успела ответить, смял мои губы в горячем, обжигающе-страстном поцелуе. У Дэна определенно имелся опыт. Никогда прежде я не испытывала такого восторга. Такого дикого, почти животного прилива страсти. Сердце заколотилось с бешеной силой, в груди словно взрывали фейерверки.