Елена Соловьева - Чужой, родной, любимый [сетевая публикация]

— Макс?.. — позвала я.

Зябко поежилась: весенние вечера не радовали теплом.

Из темноты выступила мужская фигура. Даже на каблуках, при своих метре семидесяти, я едва доставала ему до плеча. Широкие плечи обтянуты курткой из тонкой кожи. Распахнутая на груди, она позволяла увидеть белую футболку, обрисовывающую атлетические мускулы.

Подняла взгляд выше и натолкнулась на волевой подбородок, покрытый легкой щетиной. Пухлые, чувственные губы, скривленные в усмешке. Прямой нос, высокий лоб, стрижка ежиком. Но главное — глаза, они горели неистовым огнем.

В замешательстве, забыла, кто я и где нахожусь. Стоя в полупрозрачном белье, пялилась на незнакомого парня, оценивала спортивное сложение и крепость рук. Моя нижняя челюсть плавно опускалась. Неловкое молчание повисло в воздухе.

Впервые увидев Макса, я испытала нечто подобное. Но тогда была наивной девчонкой, а не взрослой опытной женщиной. Так какого черта язык прилип к небу? Ведь этот парень явно не мой муж. Просто немного похож — на него, молодого.

— Вот, значит, кого Макс выбрал в постоянные горничные. — Голос незнакомца подействовал, как пощечина.

— Что?! — возмутилась я. Скрестила руки, стремясь прикрыть грудь. — Ты кто вообще такой? Откуда знаешь моего мужа?..

Все происходящее казалось бредом.

— Он что, так и не удосужился рассказать тебе? — уточнил парень. Иронично приподнял красиво очерченную бровь и оскалился в улыбке, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. — Я Денис, родной сын Максима Одувалова. Здравствуй, мачеха.

Склонился в дурашливом поклоне. А мне захотелось залепить ему пощечину. Что за дурацкие шутки! Не иначе, происки конкурентов или розыгрыш репортеров.

— Валил бы ты отсюда, мальчик, — сквозь зубы процедила я. — Поди, поищи родителей в другом месте. У Макса Одувалова детей нет.

Попыталась захлопнуть дверь, но не тут-то было. Нахал отреагировал молниеносно. Вставил ногу между косяком и дверью, одновременно преграждая мне путь к бегству.

Попыталась подлезть под его рукой, перегородившей проем, изо всех сил стараясь выглядеть уверенной и неиспуганной. Настолько, насколько это возможно.

— Убери руки и дай пройти! — приказала парню, дурея от злости.

— И не подумаю! — Ему в выдержке точно не откажешь. — Лучше пригласи в квартиру и накорми. Там у тебя умопомрачительно пахнет. Вроде как рыбкой…

Поводил носом и прищурился, точно, и правда, уловил аромат изысканного блюда. Но не для него я весь вечер убила на подготовку!

— Сейчас явится сам Макс и засунет тебе эту рыбку знаешь, куда?.. — выдала последний аргумент.

— Не-а, не засунет, — возразил Денис. — Я ему нужен. Это новую жену завести — раз плюнуть. А сына еще вырастить надо, выкормить, обучить…

Ну, все, достал! Пришла пора вспомнить уроки самообороны.

Со всей дури размахнулась и всадила каблук ему в щиколотку. Правда, не рассчитала траекторию и покачнулась, уцепившись за отворот кожаной куртки. Качнулась в сторону, утягивая Дениса за собой. Он шлепнулся на спину, я — разместилась сверху, все еще цепляясь за его куртку.

— Если хотела оседлать, могла просто предложить, — пожаловался Денис, все еще постанывая от боли. — Незачем набрасываться посреди подъезда. Извращенка!

— Придурок! — я не осталась в долгу.

Дернулась, чтобы подняться, и услышала подозрительный треск. Ткань пеньюара попала в собачку молнии и грозила окончательно порваться от резкого движения.

Отчаянно прикрывая грудь руками, попробовала освободиться. При этом мучительно краснея от самой ситуации. Это же надо так глупо попасться.

От близости незнакомого парня кружилась голова. Мускусно-пряный запах его тела будоражил ноздри. Руки дрожали и не желали слушаться.

— Если не перестанешь ерзать, я за себя не ручаюсь! — объявил Денис. — Просто сними этот чёртов халат и слезь с меня!

— Не могу!.. — я едва не плакала от обиды. — У меня под пеньюаром ничего нет…

— Не волнуйся, твои прелести я уже успел рассмотреть, — хохотнул Денис. — Ничего так. Для сорокалетней.

Все же залепила ему пощечину.

Он улыбнулся, точно только этого и добивался. Не обращая внимания на мою ярость, потер красный след на щеке. Схватил застрявший край пеньюара и дернул. Кусок красной ткани, как увядшая гвоздика, остался болтаться в молнии его куртки.

Не успела я порадоваться освобождению, как услышала раздраженный окрик Макса:

— Что здесь, мать вашу, творится?!