Ашира Хаан: Любовь без дресс-кода [СИ]

— И как? Кто справляется лучше — персонал или собачка?

Вадим тоже перегнулся через стол ко мне, так что мы стали выглядеть как заговорщики, которые планируют взорвать английский парламент, и я залипла в прозрачной чистоте его глаз.

Он протянул руку, положил мне на затылок, притягивая к себе еще ближе, и в тот момент, когда я уже была совершенно уверена, что сейчас он меня точно поцелует, дернул меня за прядь и прошептал прямо в губы:

— Собачка.

И откинулся на спинку, насмешливо на меня глядя:

— Официантка несколько раз оборачивалась, пока думала, что мы не видим.

Ах ты ж зараза…

И, черт, я ведь была совсем не против поцелуя.

Мой убийственный взгляд, впрочем, до адресата не дошел, потому что уже принесли еду.

Я смотрела на свою тарелку с плохо скрываемым подозрением. Больше всего это было похоже на причудливую башенку работы Гауди. Из кусочков, кажется, мяса. И рыбы тоже. И овощей. И по бокам росла травка. Ну, а художественная картина соусами по тарелке — это уже мелочи.

Детское меню, где же ты…

Вадим насмешливо наблюдал за моими терзаниями. Я пропустила момент, когда он заказал что-то себе, но ему принесли вполне узнаваемую карбонару. Как я ее пропустила в потоке итальянского ужаса?

— Вы так смотрите, Яна, как будто сейчас планируете эту крепость завоевать, а не съесть.

— Как будто не одно и то же… — пробормотала я, пытаясь понять, с какого конца эту дженгу разбирать.

— Хотите поменяемся?

Я выпрямилась и посмотрела на его насмешливую полуулыбку. Вспомнила почти-поцелуй и вызверилась:

— Божечки-кошечки, Вадим Сергеевич, вы как будто пытаетесь меня унизить тем, что я не пробовала какое-то блюдо. Между тем, именно у вас уже второй день подряд сплошной новый опыт и вы еще его и стесняетесь. А мне в кайф разбираться, что за странную зверюшку мне принесли поесть, понимаете?

— Вадим Сергеевич, значит… — он даже улыбаться перестал.

Зато я просияла во все тридцать три зуба. Задевает, красавчик?

Я смотрела на него, он смотрел на меня и где-то посередине, где встречались наши напряженные взгляды, искрилась и кипела электрическая ярость. Я видела, как расширяются его зрачки — говорят, это происходит, когда хочешь кого-то убить или…

— Ну расскажите, Яна, как вам разрушил жизнь владелец холдинга «Небьюла», — ехидно улыбаясь, произнес наконец он.

Все-таки убить. Ну, я точно хочу.

Вместо ответа я взяла вилку и тремя резкими ударами превратила креативную башенку на тарелке в нормальную еду.

— Жестоко… — пробормотал Вадим и отпил лимонад из бокала.

Я моментально пожалела, что нельзя заказать банан и демонстративно его порезать на кусочки.

— Серьезно, Яна. Это случилось два месяца назад и компенсации были честные. Чем ваша работа была так хороша, что вы мысленно расчленяете меня чайной ложечкой?

Я вздохнула:

— Четверть жизни, Вадим Сергеевич. Знаете, как говорят — наш коллектив был как семья. Мы были ближе, чем семья.

— Четверть? А вам, Яна… — он затруднился, а я не стала ему помогать со своим отчеством. — Не больше тридцати ведь. Стало быть, спасибо надо мне сказать, что вытолкнул вас в большой мир. Сейчас не принято всю жизнь сидеть на одном месте.

Я задохнулась от такой наглости. Потыкала еще немного в еду ножом.

Попробовала — все-таки рыба.

Только разных видов. И правда вкусно.

Жалко, я не особо в настроении наслаждаться.

Вадим молчал, задумчиво щурился, пил лимонад и смотрел на меня. Я тоже молчала, поедая загадочную башенку.

Потом отложила вилку и прямо встретила насмешливый взгляд:

— Нас было мало, но каждый был уникальным. Игорь, например, занимался всей техникой — настраивал сервера, чинил наши компы, договаривался с хостерами и програмиистами, даже выбирал нам личные мобильники. Миша — был идеальным администратором. Он составлял такие планы, которые учитывали буквально все, включая пиццу по четвергам и сезонные эпидемии гриппа. Тамара Васильевна знала все о бухгалтерии, налогах, документации. Ей семьдесят, и ее до сих пор уговаривают выйти на работу. Идеальная команда.

— А вы, Яна? В чем был ваш уникальный фантастический дар? — он так и не притронулся к своей пасте, и я его понимала. Чуть зазеваешься с застольным этикетом — и тут я. Жду промашки с острым клинком сарказма наготове.

— Я была креативным мозгом. Все, что надо придумать, написать, все, где нужно творчество — мое. Гендир без моего разрешения даже презентации партнерам не показывал.