Ашира Хаан - Sex only [СИ]

В лобби я искала взглядом костюм, седину и синие глаза, но не нашла. Не поняла? Как-то меня очень быстро бросили, не? Видимо, у меня сделался настолько растерянный вид, что один из работников отеля даже вышел из-за стойки, чтобы спросить, что случилось. Точно, мне же кто-то звонил. Вот, пожаловалась я, позвали, а теперь никого нет. Парень как-то сразу расцвел улыбкой, подобрался весь и радостно указал на улицу, где рядом с сияющим черным «мерседесом» мялся шофер в фуражке и с табличкой «Karina». Я даже поняла, чего он так обрадовался — у меня неплохой отель, но шофер в фуражке это прям класс намного выше.

Я сделала обратно расслабленное лицо, как будто это кто-то другой тут нервно заламывал руки, что бросили, оставили, забыли, и выпорхнула с независимым видом. Шофер распахнул передо мной дверь, я нырнула внутрь и разочарованно выдохнула — в машине никого не было. Эй, а мои утренние поцелуи и скандал, что не предупредил?

Кстати, подруга Паранойя тоже села рядом и ненавязчиво предложила еще вариант, что это все была предварительная обработка, чтобы я села в машину. А сейчас меня отвезут в подпольную клинику и разберут на органы. Одна почка отобьет стоимость сапфиров! Наверное.

К тому же сапфиры можно забрать прямо из номера.

А может быть, в бордель продадут.

Хотя нет, с борделем я опять загнула. Старовата я для борделей.

Между мной и шофером поднялось затемненное стекло, и я прямо с большим сожалением подумала о том, как бы тут на белой коже широкого заднего сиденья мне в дороге пригодился бы Альберт…

Машина ехала по пыльным дорогам мимо домиков, сколоченных из разнокалиберных кусков пластика и фанеры, мимо вывешенных как белье на веревках длинных лент сушеного на солнце мяса, мимо женщин, идущих вдоль дороги с корзинами на голове, мимо перегруженных старых мотороллеров, едва тянущих трех, а то и четырех пассажиров сразу, мимо миленьких колониальных домиков с верандами, на которых уютно стояли кресла-качалки. Правда веранды были забраны толстыми решетками, а рядом с креслами угрожающе стояли прислоненные к стене мачете. Наверняка в тех домиках, что побогаче, со спутниковыми тарелками на крыше, в прихожей еще держат ружье.

Так и вижу — выходит вечером какая-нибудь седая старушка на веранду, в одной руке ружье, в другой бокал с ромом, садится в кресло-качалку и смотрит на то, как мимо течет жизнь. Например, еду я в новеньком «мерседесе», который на фоне всей остальной местной обыденности выглядит как неумело приклеенная вырезка из глянцевого журнала.

Как это ни странно, но привезли меня все-таки в порт, а не в подпольную клинику. И там с самой красивой, на мой взгляд, яхты по сходням сошел прекрасный принц в белых штанах, распахнутой белой рубашке и алой бандане, скрывающей седые волосы. Так Альберт казался совсем молодым — не серьезным бизнесменом как в самолете, а красавчиком из журнала с нереального оттенка синими глазами. Синее, чем море.

Он тянет меня за собой, а пальцы поглаживают мою спину под тонкой тканью платья. Вслед за нами втягивают сходни, перекидывают канаты, перекликаются одетые в белое матросы на яхте и полуголые портовые парни в драных джинсовых шортах на берегу. Прямо два разных мира, между которыми растет синяя полоска моря, пока яхта отходит от причала.

— Шампанское? Фрукты? Хочешь что-нибудь поесть? — Альберт достает бутылку «Вдовы Клико» из серебристого ведерка со льдом, разливает в узкие высокие бокалы, подает мне один и чокается вторым.

— А почему ты без очков? — глупо спрашиваю я, потому что их тонкие стекла, оказывается, защищают меня от сумасшествия его глаз. На солнце они приобрели оттенок, которого в природе почти нет. Таким бывает зимнее небо перед закатом, самые редкие сапфиры и вот, глаза Альберта.

— Я в них, — смеется он и напяливает круглые зеркальные очки, лишая себя преимущества запрещенной магии.

И у меня даже включается обратно мозг. Я думаю — пффф, «Вдова»! Его даже я себе иногда покупаю в «дюти-фри», не так уж дорого. Вот если бы «Дом Периньон»… Недостаточно хорошо отыгрывает роль миллионера, кажется, мы с Паранойей правы.

Но включается он ненадолго. Мы стоим слишком близко. Несколько глотков шампанского и отсутствие завтрака кружат мне голову, соленый морской ветер взвихряет волосы.

Я делаю еще шаг, Альберт делает еще шаг, бокалы у нас в руках сталкиваются и звенят, я смотрю на свое отражение в его очках и спустя несколько мгновений дрожащего между нами напряжения, мы не выдерживаем и набрасываемся друг на друга.