Кейси Уэст - Любовь, жизнь и далее по списку

Я видела, как его кадык дернулся. Он кивнул всего раз, поставил коробку шоколадного молока на землю перед собой и сделал нерешительный шаг назад.

Я осталась на месте. Я оставалась там, пока он отступал задом наперед, не отрывая взгляда от меня. Я оставалась там, пока он не сел в машину и не завел мотор. Я стояла неподвижно, пока он выруливал с парковки. И только когда его машина исчезла за углом, я опустилась на землю.

Я стояла у Лейси на пороге. Мне жутко не хотелось расстраивать ее после тех замечательных новостей о прослушивании, поэтому я постаралась смастерить улыбку на лице.

– Умоляю тебя, – сказала она. – Я видела тебя на пробах. Ты не такая уж хорошая актриса.

Я икнула и засмеялась, а Лейси поспешила затащить меня внутрь.

– У тебя шоколадное молоко, – заметила она. – Подожди-ка, это оно было у Купера в руке? Четыре кварты [21] Кварта равна 1,14 л. шоколадного молока?

Я кивнула и повторила за ним:

– Шоколадное молоко все делает лучше.

Она забрала у меня коробку и понесла ее к раковине. Я думала, ей не терпится достать нам пару стаканов, но она вместо этого открыла бутылку и начала выливать жидкость.

На секунду я лишилась дара речи.

– Лейси, это же жидкое золото.

– Это жидкий яд. Мы очищаем тебя от Купера. – Пустая бутылка цокнула о столешницу, и Лейси начала выливать вторую бутылку.

– Давай хотя бы отдадим их нуждающимся детям?

– Слышишь это? – спросила она и замолчала. Раздавалось только бульканье жидкости, утекающей в трубу.

– Все, что я слышу – это то, как ты выливаешь шоколадное молоко.

– Именно. Запомни этот звук. Звук свободы.

Я покачала головой и не сдержалась от смеха.

– Это вот так звучит свобода?

– У меня в голове эта фраза звучала лучше.

Я не дала ей откупорить следующую бутылку.

– Давай оставим их для твоей семьи. Готова поспорить, твои младшенькие с радостью выпьют этого жидкого яда.

– Да, ты права. – Она открыла холодильник и поставила две уцелевшие бутылки туда. – Я нашла идеальный фильм.

– Какой?

– Называется «Молчун» [22] Боевик 1996 г. режиссера Талуна Хсу. . Тебе понравится. Много смертей и мести. Потом нам нужно будет развести костер. У тебя есть какие-нибудь вещи Купера, которые можно сжечь?

Я обняла ее.

– Спасибо тебе за это.

Она обняла меня в ответ.

– Мне жаль, что он причинил тебе боль.

Я покачала головой и почувствовала, как слезы снова накатывают. Я отпустила ее и сменила тему.

– Мне понравились твои друзья.

Она отвела меня в гостиную.

– Ты им тоже понравилась. Значит, добро пожаловать в мир, где у тебя больше, чем одна компания друзей. Отличное место, особенно в такие неизбежные моменты.

– Такие моменты?

– Когда одного из друзей хочется убить, конечно же.

– Конечно же. – Я посмотрела на ладони, на которых все еще чувствовалась грязь. – Можно воспользоваться ванной?

– Да, вдоль по коридору, вторая дверь направо.

Зеркало в ванной говорило, что мое состояние было хуже, чем я ожидала. Из-за моих недавних слез пыль на щеках превратилась в грязевые потоки. Я повернула вентиль и вымыла руки и лицо. Потом вытерлась полотенцем. После я склонилась над раковиной и несколько раз глубоко вздохнула. Одна-единственная капля воды повисла на кране, и я наблюдала за ней, пока та не упала. Потом я потянулась к выключателю и повернула его. Вода с бульканьем полилась в сток.

– Звук свободы, – прошептала я.

Лейси сидела на диване, когда я снова присоединилась к ней.

– Как ты? – спросила она.

– В порядке. Все будет хорошо. – Правда будет. В конце концов.

Она нажала «Воспроизвести». Первая же сцена доказывала, что фильм нам подходит.

– Может быть, вот это должно быть настоящим звуком свободы, – сказала Лейси, пародируя звук выстрелов.

– Это не так патетично, но, возможно, поэтому и не так уместно.

Лейси хихикнула.

– Тебе виднее. Я буду рядом. Смотри, скоро появится следующая жертва.

Следующим днем я стояла в центре своей комнаты и рассматривала все вокруг. Большинство вырезок и картинок висели здесь годами. Одну за другой я начала снимать со стены и складывать стопками. В первой стопке было то, что я «точно выброшу», во второй – то, что сложу в ящик стола, а в третьей – то, что я верну на стену, но перевешу по-другому, чтобы мое пространство не выглядело таким застоявшимся.

Как и у Купера, у меня на стенах были полароидные снимки. Те, которые я либо стащила у него со стены, либо те, которые он дал мне сразу, как сделал. Пока я складывала их в стопку «отложить».