Катрин Корр - До самой дрожи

Всю ночь.

Всю ночь.

Всю ночь.

Делаю вид, что происходящее на экране меня заинтересовало.

– Ты сегодня в ночную смену?

– Да. Договорился, чтобы меня подменили. В одиннадцать-двенадцать приеду сюда.

– Мы будем пить? – с улыбкой интересуюсь я, взглянув на его профиль.

– Да. Как и договаривались, – повернул ко мне голову Кирилл. Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга и улыбаемся, а потом он спокойно добавляет: – Будь в Перми твои любимые булочки, я бы их обязательно принес к ужину. Но Cinnabon здесь нет, увы.

Нет-нет-нет! Я вовсе не думаю о том своем сообщении насчет булочек и его испачканных в шоколад пальцев. На-а. Совсем нет.

– Что ты будешь пить?

– Мм… Да что и ты! – отвечаю я писклявым голосом.

– Ну, я, наверное, буду коньяк. Неужели и ты тоже?

– Да. Почему нет?

– Может, вино?

– Нет, я с тобой коньяк выпью. Так, чуть-чуть.

– Хорошо. Сок какой будешь?

– На твой вкус.

– Понял.

Дурацкое сообщение все еще вертится в моей голове. Глаза ненароком опускаются на его пальцы, я замечаю широкую венку, утопающую между костяшками, и невольно кусаю губу.

– Что тебя заставляет это делать? – спрашивает меня Кирилл спокойным голосом. – Ты кусаешь губу, а потом глубоко, но тихо вздыхаешь.

Придаю своему лицу глупое и веселое выражение:

– Если ты не заметил, мы с тобой впервые встретились за много лет. И я нервничаю. И совершенно не замечаю своих этих вздохов и всего такого прочего.

– Тебя в Тюмени не потеряют?

– Нет, – смеюсь я отчего-то, а потом вспоминаю внезапную встречу с Ирой на вокзале и демонстрирую сконфуженную физиономию. – Меня Ира провожала.

– Серьезно? – оживился Кирилл. – И что ты ей сказала?

– Ну… Ничего. Разве что, куда еду.

– Как так?

Я вздыхаю:

– Ночью я приехала на вокзал. Подхожу к расписанию поездов, как вдруг, меня окликает моя Ира! Оказывается, она провожала одну свою подружку куда-то. Не завтра, не позавчера, а именно в ту ночь, когда я должна была уехать!

– Забавно.

– Это не забавно, это все чертовски странно! Я ничего ей не сказала, потому что не знала, что говорить. Просто пообещала, что объясню все, когда вернусь.

– И она не обиделась?

– Думаю нет. Но в её взгляде было слишком много вопросов.

Кирилл усмехается:

– Еще бы. Ты просто садишься ночью на поезд и едешь в Пермь. А ты хочешь поговорить с ней? Поделиться?

– Иногда очень, – тихо отвечаю я, утонув в голубых глазах. Резко отворачиваюсь и набираю в легкие воздух. – Но я не знаю, что именно говорить. А порой хочу, чтобы все то, что происходит со мной – так и осталось со мной.

– Жадная?

– Можно и так сказать, – улыбаюсь я. – Не хочу ни с кем делиться тем, что мне приятно.

– Я тебя понимаю.

Несколько минут мы сидим молча и только изредка тихонько посмеиваемся над героями комедии. Когда у Кирилла звонит мобильный в кармане джинсов, я скрываюсь в ванной комнате и повторяю все то же самое: гляжу на себя в зеркало, охлаждаю прохладной водой шею и шепчу себе успокоительные речи.

– Все хорошо? – спрашивает меня Кирилл, обернувшись. Когда я вновь выхожу в комнату, то обнаруживаю его у широкого окна, рядом со столом. В голубых глазах играют озорные смешинки и я, конечно же, внутренне напрягаюсь. – Ты как?

– Пойдет. А ты почему такой…

– Какой?

– Ну, чего так улыбаешься подозрительно? – Я машинально оглядываю себя. – Что-то не так?

– Все так. Просто бывает щелкнет в голове и я не верю, что ты рядом. Что ты здесь.

– Мм… – Улыбаюсь. Меня это чувство не покидает до сих пор. – Ты не голоден?

– Нет. У меня игра через полтора часа.

– Нельзя кушать?

– Нет. Хочешь посмотреть?

– На тебя? То есть… – прочищаю горло. – На игру?

Кирилл улыбается и кивает.

– Ты серьезно?

– Серьезнее некуда.

– Да! Кончено!

– У тебя есть что-нибудь теплое? На трибунах холодно.

– Да, я взяла… Да. – С ума сойти, я побываю на игре, где по полю будет бегать вот этот вот… Парень. – Класс.

– Ну да. Только я уеду раньше тебя, мне нужно на разминку.

– Хорошо. Только адрес скажи мне.

– Само собой.

Опять неловкое молчание и глаза в глаза. Мои мысли резво перескакивают с одной темы на другую. Вот я гадаю, о чем же он сейчас думает, когда смотрит на меня так внимательно и нежно, а потом спрашиваю себя, почему эти его слова «всю ночь» вынуждают меня трепетать, словно маленькую девочку, на которую обратил внимание какой-нибудь старшеклассник.

– Что ты будешь кушать? – спрашиваю я, нервно постукивая пальцем по бедру. – Как к пицце относишься?