Биби Истон - Рыцарь [litres]

Единственной причиной, по которой меня вообще записали в Старшую Школу Персикового Округа, было то, что моя мама преподавала там искусство в начальных классах. Когда я была маленькой, она решила, что будет суперудобно брать меня с собой на работу вместо того, чтобы отдавать меня в начальную школу по соседству, – и наверняка до сих пор жалела об этом решении. Я вечно влипала в какие-то неприятности, пролезая в классы других учителей и воруя там рисовальные принадлежности, которыми потом раскрашивала свои волосы, напоминая Радужного Пони.

Спустя десять лет я все еще ходила в ту школу, только теперь уже в старшие классы, которые заканчивались на два часа раньше, чем уроки в начальной школе. Без автобуса, на котором можно было бы вернуться домой, у меня были следующие варианты: а) проводить остаток дня, сидя на тротуаре в ожидании, пока мама подберет меня, б) подделать записку и поехать на автобусе к кому-нибудь в гости и в) поехать домой с Джульет и Тони на его уродской машине.

Пойти в школу пешком даже не рассматривалось. Я однажды попробовала. Я приперлась туда через час, вся взмокшая, с натертыми ногами и обожженная солнцем до черноты. Пять километров – это гораздо больше, чем кажется, если идти надо в горку и ты тащишь на себе книжек больше собственного веса.

Мы с Джульет вышли из леса и распрощались. Я крепко обняла ее и помахала Тони, прежде чем уйти в дом.

Наш дом больше напоминал коробку, чем нормальный дом. Четыре стены и простая А-образная крыша – ни террасы, ни балконов, ни завитушек. И, что было важнее всего для моих родителей, – никаких соседей.

Мои родители любили курить траву и даже выращивали ее на заднем дворе, так что чем меньше вокруг народу, тем лучше. Я лично этого не понимала. Мы с Джульет несколько раз пробовали покурить, но я становилась от этого просто тупой и сонной. Так что я предпочитала диетические таблетки.

– Би-и-иБи-и-и-и-и-и! – закричала мама из кухни. Там орало старенькое радио, и она помешивала что-то на плите. – Я приготовила ужин! Ты голодная?

Я подошла к кухонной двери и оперлась о косяк.

– Не особенно, – соврала я. – Я лучше пойду в душ и потом сделаю уроки.

Мама повернулась ко мне с виноватой улыбкой на веснушчатом лице.

– Ну, может, оно и лучше. У нас кончилось нормальное молоко, – хихикнула она. – Так что я взяла вместо него миндальное, а оно оказалось с ванилью. – Она рассмеялась, но я все еще ждала продолжения шутки.

– А что тут плохого? Что ты готовила?

– Суп из тунца! – Она так расхохоталась, что у нее брызнули слезы из глаз. Глотая воздух, она еле могла говорить в промежутках между приступами смеха: – И он… на вкус… как дерьмо!

Папа использовал паузу, чтобы прокричать мне из дальней комнаты, где он, судя по всему, употреблял свой ужин в жидком виде:

– Он на вкус такой, как будто кто-то сунул дохлую рыбу в молочный коктейль и вскипятил его!

Я подавилась смешком, пока мама, согнувшись пополам, хохотала так, что слезы градом текли по ее веснушчатым щекам прямо в длинные, прямые рыжие волосы.

Гадство.

Когда приступ прошел, мама обхватила меня за плечи, поцеловала в макушку и сказала:

– Детка, если хочешь, я закажу тебе пиццу. – И снова начала хихикать.

Я потрепала ее по волосам, как будто она была лабрадором, и на цыпочках пошла в ванную на второй этаж, чтобы начать свой ежевечерний ритуал.

Включив воду в душе, я разделась и, не сдержавшись, прежде чем встать на весы, ущипнула себя за складку кожи на животе, злясь на ее толщину.

Черт! Чуть не забыла!

Я соскочила с проклятой машинки, как будто подо мной развели костер, и плюхнулась на унитаз, выжимая из себя последние несколько миллилитров.

Фух! Другое дело!

Прежде чем снова встать на весы, я полностью выдохнула, в надежде, что пустые легкие будут весить меньше, чем полные.

Сорок шесть с половиной кило. Ура! Еще немного, и будет меньше сорока пяти!

Соскочив с весов, я приземлилась прямо напротив зеркала на двери, что в моей крошечной ванной было несложно. Преисполненная надежд, я начала вертеться перед ним, оценивая себя со всех сторон.

Черт побери. Все на месте.

Я нахмурилась при виде своего «брюха» – выпуклого животика, который был у меня с рождения, и хмурилась все сильнее, глядя, как он выпирает дальше моей трагически плоской грудной клетки.

Я похожа на пивной бочонок. Одно брюхо и никаких сисек. Если бы я сбросила еще хотя бы пару кило, особенно с брюха, может, тогда и сиськи казались бы побольше…